– О! Вот теперь я точно пойду в библиотеку! А ты позаботься о маме. – Я недобро покосилась на брата и решила первой разведать, что там за собрание талмудов.
Врага лучше знать в лицо, а в моем случае тщательно изучить по корешкам…
Кабинет дяди Сэтта оказался куда скромнее, чем берлога Ульви. Но он красноречиво рассказывал о своем хозяине.
Затхлость.
Запущенность.
Полное отсутствие уюта. Грязные окна. Серые тяжелые шторы. Ни одного даже самого чахлого цветочка. Ни ваз, ни картин.
Я закашлялась.
Деревянный пол застилали тяжелые паласы и половички.
Заваленный бумагой и свитками стол.
Все это вызывало некое сострадание… Странное чувство. Но, казалось, всем все равно, что владелец этого кабинета работает в таких условиях. Захотелось закатать рукава, вытащить отсюда все пылесборники и хорошенько выбить. Загнать нерадивую прислугу на окна. Пусть моют, чтобы солнечные лучи могли проникать внутрь этой совсем небольшой комнаты.
Я не увидела здесь и следов роскоши. Разве что книжные стеллажи. Я прошла до окна и осмотрелась. Покоя не давало врожденное любопытство.
Опа! Мой взгляд упал на небольшой сундук за столом. На крышке пыль и четкие следы от графина, круглые такие. Рядом высохшие сладкие пятна. Это я помнила с детства. Выходит, действительно выпивает дядя Сэтт, но, судя по всему, не часто.
Я продолжила вынюхивать и выискивать компроматы на владельца кабинета. На книжных полках пыль. Никто в этом доме не читает. Книги здесь больше как роскошь.
Печально!
Я оглянулась на мужчин, они о чем-то перешептывались. Судя по жестам и по тому, как активно папа чесал шею, планировали братья отметить встречу с графинчиком. Это я хоть и осуждала, но запретить, увы, не могла. А мама устала, ей не до того.
Криво усмехнувшись, я бросила взгляд в окно. Совсем стемнело.
Упершись в подоконник, попыталась высмотреть хоть что-нибудь во дворе, но лишь испачкала руки. Опять же пыль. Она кругом! Мне чудилось – здесь все присыпано ею.
Вытерев ладони об подол дорожного платья, прошлась до дальних стеллажей.
Заглянув за шкаф, обнаружила еще книги, стоящие на полу, и карту.
Она заинтересовала меня. Развернув, чихнула и вчиталась в названия городков, деревень. Каждое селение зачем-то было обведено кружочком. На дорогах стрелки. Река… Воротянка.
На пальцах вспыхнул огонь, и я тут же откинула этот кусок старой плотной материи.
Воротянка!
Я оглянулась на дядю Сэтта. Он поймал мой взгляд.
– Что-то не так, Айла? Что тебя там так смутило?
Он подошел ко мне и заглянул в угол.
– Карта, – пробормотала я.
– Да, все мы родом из тех мест. Разве не там тебя Захария нашел?
Близость дяди Сэтта странно нервировала. Отчего-то даже стоять с ним рядом было неприятно.