– Ну что? Пришла в себя? – тихо спросила ее мама, при этом глаза были какие-то хитрые.
– Угу, – еще тише ответила Вита.
– Ты только не нервничай и не психуй, но мне кажется, что там перед подъездом в черной иномарке тебя ждут. Только, Вит, я че-то боюсь за тебя, ты что, с бандитом связалась?
Дальше мама еще что-то бубнила себе под нос, но Вита уже не слышала – судорожно собиралась. В зеркале она увидела заплаканное опухшее лицо, волосы были кудрявые после ванной, а она их всегда выпрямляла – в общем, внешний вид совсем ее не устраивал. Но она продолжала натягивать на себя джинсы и водолазку, надела кроссовки, подрумянила щечки, схватила куртку, сунув в карман ключи от дома, прокричала маме, что все у нее хорошо, не нужно переживать, и выбежала во двор.
Прямо перед подъездом на «своем месте» стояла черная любимая машина, а ее владелец мирно спал на водительском сиденье. Вита около минуты, прижавшись к стеклу, изучала спящего красавца, а потом забарабанила по стеклу, которое медленно начало опускаться, и, конечно же, из машины раздался голос Круга, поющего что-то безумно красивое, как ей тогда казалось.
Наконец их глаза встретились, и буря эмоций соединила их взгляды. Они утопали в глазах друг друга, не решаясь прервать это волшебство, и оба молчали, но их глаза сказали так много друг другу без слов, Круг допел свою песню, по лицу Виты текли слезы. Саня молча открыл дверь и вышел из машины.
– Ну привет, мое сокровище, где наша улыбка? – пытаясь улыбнуться, как-то неуверенно сказал он охрипшим голосом, при этом обнимая ее крепко-крепко и целуя в макушку.
– Ненавижу тебя! – сначала тихо, а потом все громче и громче повторяла она, барабаня в его грудь своими кулачками. – Ненавижу! – по ее лицу текли слезы, и его теплый кашемировый свитер скоро прилип к его груди.
Так они и стояли какое-то время. Он целовал ее в макушку, говоря тихо, шепча, успокаивая: «Ч-ш-ш, счастье мое, мое сокровище». Она продолжала плакать и кричать «Ненавижу!» Потом он взял ее на руки, и она, конечно же, сопротивлялась, как любая девчонка, ей казалось, что она много весит и он поймет, какая она тяжелая. Он донес ее до пассажирского сиденья, ударил головой при усаживании в машину, что наконец вызвало у них бурю смеха. Теперь она сидела в машине, держась за голову, а он сидел перед ней на корточках, положив голову на ее колени, и они громко смеялись на весь двор. И, разумеется, они оба были очень счастливы в тот момент. Успокоившись, он сказал:
– Я голоден как волк, нет, как семь волков, есть в вашей деревне хоть какой-то нормальный кабак, где нас не отравят? – на что она только улыбнулась и пожала плечами.
Он достал мобильник, позвонил кому-то, и через полчаса они уже сидели с меню в руках в каком-то темном ресторане, забитом нарядными девушками и женщинами и «братками» в черных кожаных куртках и водолазках. Им достался последний свободный столик, который, по всей вероятности, придержали именно для них. Вита чувствовала