Я почувствовала зыбкое чувство, что, возможно, он прав, но тут же его отбросила, как неуместную шутку. Сомнение и ярость смешивались, как волны во время шторма. Я не собиралась отступать, когда моей матери отчаянно было нужно защитить её от этих чар.
– А ну пошёл вон! – крикнула я, указав на дверь с такой силой, что казалось, воздух вздрогнул.
Эйгон медленно обернулся, но его выражение лица не изменилось. Он смотрел на меня с какой-то странной смесью веселья и удивления, будто я только что рассказала ему анекдот.
– Детка, не надо так, – сказала моя мать с нежностью, словно пыталась успокоить ребёнка, не понимая, что я хотела её защитить от этого дебила.
Но я только усмехнулась, несмотря на комок негодования в горле. Я не собиралась уступать.
– Не называй меня «деткой», мам, – произнесла я, стараясь подавить горечь в голосе. – Это не его мир. Это – наш, и ты не должна так легко вестись на его провокации.
Эйгон, положение которого было неоспоримым, пожал плечами, но затем его глаза убрались на мою мать. Это было мгновение, когда я почувствовала, что он действительно может повредить ей, оставить её уязвимой под слоем его обманчивого шарма.
– Давай поговорим, – сказала моя мать, обращаясь ко мне с такой же беспомощной настойчивостью, которая когда-то приводила меня в раздражение.
– Когда он уберется, – фыркнула я, словно это была простая формула, по которой можно было управлять нашим общением.
Я ненавидела себя за то, что прибегала к этому тону, но каждый раз, когда я смотрела на Эйгона, чувство злости нарастало.
– Но, дорогая, он хочет нам помочь, – попыталась настаивать мама, прижимая руки к груди, как будто искала поддержку в этих простых жестах.
– Помочь? – парировала я, ирония свернулась в кулак у меня за спиной. – Помочь? Отлично, я могу дать ему «медаль за заслуги» за его великодушие! Может он еще планирует открыть горячую линию для алкашек?
Эйгон наклонился к моей матери, его голос был сладким, но изрыганным вместе с сарказмом, равным моему.
– Она просто волнуется за тебя, – проговорил он, как будто сжал коленом базу своих манипуляций. – За ваше общее благополучие.
Моя мама расправила плечи, как его жертва, словно ее трахнули между постоянными обещаниями и лукавством.
– Я знаю, что ты думаешь, – произнесла она, но в её глазах проскользнула искорка беспокойства. Я понимала, что ее голос начинал дрожать.
– Знаешь? – спросила я, но голос предательски дрогнул, выдавая весь внутренний конфликт. – Ты точно знаешь, кто такой Эйгон?
Эйгон посмотрел на меня, его ухмылка исчезла, а на её место пришло что-то холодное и неотразимое, и вдруг я поняла, что именно он пришел в нашу жизнь, чтобы уничтожить все, что мне было дорого.
– Можешь гулять со своими