– Однако…
– Перестань хныкать, Кантэн. Сегодня решается моя судьба. Приободрись. Довольно страхов. Давай потанцуем фокстрот.
Она обхватила его за талию и насильно закружила по комнате. Увидев танцующую пару, Кастор, Поллукс и Монфокон влезли в окно и тоже запрыгали. Так, танцуя и напевая модные песенки, выбрались они из гостиной в главный вестибюль. Вдруг Кантэну сделалось дурно. Он покачнулся и упал. Пришлось прекратить пляску. Доротея не на шутку рассердилась:
– Ну, это еще что за представление? – спросила она резко, стараясь поднять Кантэна.
– Я… я боюсь.
– Чего боишься, дурень? Первый раз вижу такого труса. Чего ты боишься?
– С…серьги.
– Дурак. Ты сам забросил их в кусты.
– Я не…
– Что-о?!
– Я… не бросил.
– Где же они?
– Не знаю. Я их искал, как ты сказала, в корзине. Но там их не оказалось. Я перерыл весь фургон. Картонная коробочка исчезла.
Лицо Доротеи стало серьезным. Действительно, опасность была на носу.
– Почему же ты мне ничего не сказал? Я бы вела себя иначе.
– Я боялся. Не хотел тебя огорчать.
– Ах, Кантэн, Кантэн! Какую глупость ты устроил!
Доротея умолкла и больше не упрекала товарища.
Только, подумав, спросила:
– Как ты думаешь, куда они делись?
– Верно, я ошибся впопыхах и положил их не в корзину, а в другое место. А куда – не помню. Я перерыл все корзины и ничего не нашел. Жандармы, конечно, отыщут.
– Дело принимает плохой оборот. Серьги в фургоне – прямая улика. А там – тюрьма, арест.
– Не выгораживай меня, Доротея, – умолял несчастный Кантэн. – Брось меня. Я идиот. Преступник. Скажи им, что я один во всем виноват.
Вдруг на пороге вестибюля вырос жандармский бригадир с одним из замковых лакеев.
– Молчи, – шепнула Доротея. – Не смей говорить ни слова.
Жандарм направился к Доротее.
– Мадемуазель Доротея?
– Да, это я. Что вам угодно?
– Пожалуйте за мной. Мы вынуждены вас…
– Нет, нет, – перебила жандарма графиня, спускавшаяся по лестнице с мужем и Раулем Дювернуа. – Я протестую. Не причиняйте этой барышне никаких неприятностей. Тут недоразумение.
Рауль Дювернуа поддержал мадам де Шаньи. Но граф остановил жену:
– Друг мой, это пустая формальность. Бригадир обязан ее исполнить. Кража совершена, власти должны произвести дознание и допросить присутствующих.
– Но не эту девушку, которая раскрыла кражу и предупредила нас о том, что против нас затевается.
– Почему же не допросить ее, как всех. Может быть, Эстрейхер прав, предполагая, что серьги пропали не из шкафа. Ты могла надеть их сегодня по рассеянности, и они могли выпасть из ушей. Кто-нибудь их поднял и…
Жандарму надоело слушать