– Анна Григорьевна, ты жива ещё? К тебе вопрос есть, и преинтересный!
«Пришёл, слава богу!» – я услышала его ехидные интонации и поняла, что страх несколько поутих. Пулей вылетела в коридор. Мне навстречу не торопясь шёл П.А.Стерников, держа в руке сложенный вдвое фонендоскоп будто плётку. Выражение лица было грозным.
– Наконец Вы пришли. Я так боялась! – выпалила я, когда до доктора оставался какой-нибудь метр расстояния.
– Чего же боялась, Анна ты наша Австрийская? – мне казалось, что сейчас начнётся допрос и разбор полётов и я с трудом пролепетала:
– Груз ответственности, боюсь, вот придётся ответ…
– Не того ты боишься, Аннушка. Вопросов надо бояться, вопросов. Во всяком случае, в данный момент. Возник у меня к тебе очень трудный вопрос. Тебе даже в голову не придёт, что я сейчас попрошу сделать!
– А вы уже… из палаты… констатировали… в палате… к-какой вопрос? А?
– Простой. Где покойник? Будь другом, предъяви труп!.. Чего стоишь как Статуя Свободы после второго пришествия? Труп скончавшегося дедушки. На опознание. – доктор говорил грозно, но я чувствовала в его голосе ещё и скрытый подвох. Стало мне совсем плохо, и я молча пошла в палату. Ноги стали совершенно ватными. Доктор не торопясь шёл следом. Я встала у двери.
– Ну, почему стоим? Открывай!
– В-вот он! – я распахнула дверь палаты и указала рукой на кровать, которую занимал несчастный дедушка. И тут моя голова стала лёгкой – лёгкой, свет в палате сделался слишком уж ярким, и я как-то отрешённо подумала, что сейчас, кажется, упаду. И было отчего – кровать была пуста.
– В палату прошу, достопочтенная Анна Григорьевна. Как зайдёте, будьте другом, посмотрите налево, – я выполнила команду доктора как робот. И когда посмотрела налево, то увидела больного деда. Он сидел в обитом потрёпанным дерматином кресле, и был совершенно жив.
– Ой, вы живы? – вскричала я. Все мои мысли смешались в причудливую кучу, и я уже не вполне понимала, что говорю.
– Жив, жив я, дочка. Потеряла меня? А мне лучше стало, как прокапался.
– Но, вы… я, то есть, думала вас увидеть… в кровати. Давайте давление смерю! – пролепетала я, чувствуя прилив жара на щеках. Со стыда, а то!
– Не беспокойся, дочка. Доктор уже измерил. А я от кровати решил отдохнуть, всю спину отлежал, в кресло, вот, перебрался.
– Ты уж, «дочка», предупреждай, если снова придёт охота