Интересно, что русские крестьяне не причисляли мамонта ни к травоядным, ни к хищным животным. По их убеждению, мамонт питался каким-то составом, имеющим вид камня. (Городков П. А. Мамонт. Западно-сибирское сказание // Ежегодник Тобольского губернск. Музея, 1903 г. – Вып. XVIII. – Тобольск, 1910. – С. 1 – 4). Находки свежих бивней давали мысль, что животное, которому эти гигантские бивни принадлежат, существует и по настоящее время. Наталкиваясь на какую-либо пещеру, люди видели в подземном убежище прежде всего жилище мамонта.
Иного вида библейский единорог. Он называется в Библии рэ-эм, без какого либо толкования: это было животное не мифическое, а реальное. Его изображали диким быком, туром, а тур на ассирийском языке назывался риму. В священной книге евреев «Талмуд» единорог так велик, что мог протыкать свои рогом слона. Из-за громадного объема туши библейский праведник Ной не мог взять его на свой корабль во время Великого Потопа, и несчастному зверю пришлось плыть многие месяцы, изредка отдыхая, положив свой тяжелый рог на судно. Но в конечном итоге обессилел и утонул. Перевоплощение образа единорога в мамонта в России произошло от находимых в земле бивней, которых считали тем самым рогом Индрик-зверя, и покупали его за большие деньги как лекарство от ряда болезней.
Некоторые комментаторы времен Петра I относили мамонта (еще не имея представления о его подлинном облике) к роду «бегемотов». Торговый представитель России в Китае швед Лоренц Ланг, к примеру, сослался в качестве доказательства на главу 40 Книги Иова Библии, где дано фантастическое описание вымершего во время Великого Потопа животного Левиафана, поскольку Лот не пожелал взять страшного зверя на свой корабль. (Катанов Н. Ф. Известия Лоренца Ланга о Сибири// «Ежегодник Тобольского губернского музея». – Вып. XIV. – С. 6). Открываем Книгу Иова и читаем:
«Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол. Вот его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его. Поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены. Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья. Это – верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой. Горы приносят ему пищу, и там все звери полевые играют. Он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах. Тенистые дерева покрывают его своею тенью; ивы при ручьях окружают его. Вот, он пьет из реки, и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его. Возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром? Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его? Вденешь ли кольцо в ноздри его? Проколешь ли иглою челюсть его? <…> Можешь ли пронзить кожу его копьем и голову его рыбачьею острогою? Клади на него руку твою