Причину этого понять нетрудно: значение одного слова мы вынуждены определять, используя другие слова, например:
СТОЛ – это род мебели, имеющий плоскую горизонтальную поверхность, предназначенную для операциональной деятельности человека (как то, письмо, еда, конструирование …).
Но дело в том, что , если подходить с упомянутыми выше мерками, то следует потребовать определения также и всех слов, входящих в данное выбранному термину определение , так, в нашем случае, следует дать определение словам: Это, РОД, МЕБЕЛЬ, ИМЕТЬ, ПЛОСКИЙ, итд.
Их, конечно, можно определить с помощью других слов, но ведь они в свою очередь, потребуют определений!
Поскольку число слов в языке, конечно, то рано или поздно такой цепной процесс должен упереться в тупик: мы придем к некоему набору слов требующих определения, но которые просто нечем будет определять ввиду отсутствия «свободных» слов (т.е. не употребленных в качестве определяемого на одном из предыдущих этапов).
Некоторых философов такие соображения приводили к мысли о существовании неких врожденных идей и представлений. Поскольку выясняется, что смысл всех слов нельзя логически последовательно (т.е. не впадая в порочный круг) определить, а люди как-то все же ухитряются знать смысл слов, то и возникает гипотеза о врожденности неких "первичных" понятий, из которых можно построить все остальные.
Этот вывод был бы неизбежен, если бы вся человеческая жизнь сводилась только к внутренней духовкой жизни, а все общение с внешним миром – лишь к речевому общению. Тогда действительно: тот факт, что люди ухитряются понимать друг друга и вкладывать в одни слова примерно одно и то же содержание, казался бы чудом.
Но люди живут в материальном мире и этот мир один и един.
И именно этот факт и обуславливает единство и единообразие мышления разных людей, и возможность их взаимопонимания.
Материальный мир не нуждается в "определениях", ибо он существует.
И именно в процессе общения человека с ним, мир заставляет его выработать адекватные реальности понятия. Ребенок усваивает смысл основной массы слов не из объяснений (для которых уже требуется известный уровень владения речью), а из непосредственных наблюдений и столкновений с внешним миром.
Кстати, любой дрессировщик вам объяснит, что он учит животных понимать команды не путем "объяснений" и "определений", а путем поставления их в определенные условия деятельности.
Интересен опыт обучения речи слепоглухонемых детей. Представьте себе, сколь сложна эта задача в отношении людей, лишенных слуха и зрения. Однако в наше время она успешно решается. Есть даже слепоглухие, защитившие диссертации!
И как оказалось, первейшим условием овладения детьми человеческой речью (разумеется, буквы при этом передаются в осязательной форме, движениями пальцев) является не проведение каких-то сверхизощренных педагогических приемов,