– Ну, в состоянии аффекта физическая сила может увеличиться… И что здесь такого? – недоумевала я.
– В том-то и дело, что ты к нему не прикасалась физически… Ты его приложила чистой энергией… – заверила меня Алина.
– А ты в этом уверена?
– Абсолютно, я всё очень четко видела, – подтвердила подруга, – правда, в тот момент я все списала на свое богатое воображение. Но бабушка сказала чуть позже, что мне не показалось.
– Я видела вашу толкотню, вы же прямо напротив нашего дома сцепились… И как ты, Рита, Павлика энергетическим потоком снесла, – рассказала Фёдоровна.
– Я эту ситуацию почти не помню, – призналась я.
– Ну, так это не удивительно, – пожала плечами Фёдоровна. – Такой психологический стресс от неконтролируемого выброса силы… Тебя потом ещё два дня лихорадило от энергетического истощения.
– В общем, ты всё можешь, главное не парься, – подбадривая, похлопала меня по плечу подруга.
– Хорошо, я поняла… Тогда давайте начнём.
Было немного страшно, но другого выбора у меня не было. Фёдоровна зажгла свои травы и начала нашептывать какие-то слова. Мое сознание качнулось, я облокотилась на спинку кресла и прикрыла глаза. Практически сразу погрузилась в темноту. “И в который раз за этот вечер? Хотя сейчас, наверное, уже далеко за полночь…” – мелькнула последняя мысль в моей голове.
Я сконцентрировалась на печати, и перед моим внутренним взором начал вырисовываться её контур. Когда она проявилась полностью, я попробовала сделать так, как сказала Надежда Фёдоровна. Сосредоточилась и мысленно потянулась к ней, представляя, что держу её в своих руках. Несколько секунд ничего не происходило, а потом печать резко вспыхнула, стала ещё ярче и начала вращаться. Сначала медленно, постепенно ускоряясь. Я смотрела на неё как завороженная, и сколько времени прошло не знаю. Но в какой-то момент я услышала: “Отпускай!”. И я отпустила, сразу приходя в себя. Я открыла глаза, а Фёдоровна держала меня за правую руку и что-то снова шептала.
Так она просидела минуты три. А когда мою ладонь опалило жаром, она отпустила.
– Всё, – сказала она уставшим голосом, – печать твоя. Когда заснёшь, он придет… Должен прийти. Его маячок я оставила, поэтому, когда уснёшь, он об этом сразу узнает. И помни, тебе необходимо к нему прикоснуться. Достаточно лишь одного прикосновения, не важно, к какой части тела, и печать сама к нему перейдёт… Тебе для этого ничего делать не нужно.
Она встала и подошла к большому шкафу, открыла дверцы, немного позвенела склянками и достала одну из них. В этом шкафу она хранила все свои зелья. В детстве нам было запрещёно открывать его, вообще даже близко подходить нельзя было. Несмотря на то, что шкафчик всегда был заперт.
А запрет приближаться к нему нам поставили, когда мы с Алиной на пару умудрились его вскрыть. Тогда ещё была жива моя бабушка, Вера, и они тогда с Фёдоровной недоумевали, как же две малявки смогли его открыть. Но на этом мы не остановились, и