Постараюсь в преддверии чтения ответить на все три.
Пальму первенства по части популярности перевода заслуженно делят между собой Лозинский и Пастернак. Лозинский как точнейший переводчик и строжайший классицист, который может похвастаться богатейшим словарным запасом и равнострочием (если не равносложием) с подлинником. Пастернак же, как первый глубоко поэтический соавтор самого Шекспира, дискутирующий с ним почти на равных, не стремясь его при этом затмить или заменить. Но кроме них существует еще как минимум 48 полных и множество отрывочных русских переводов "Гамлета": даже Набоков перевел "Быть или не быть…" и пару отдельных сцен.
Так зачем раз за разом браться за "изобретение колеса"? Да, "дьявол в мелочах"! На какие только ухищрения не шел русский переводчик: обращался к версии "плохого кварто", переводил со староанглийского, перестраивал композицию, менял стихотворный размер, делал русский перевод с немецкого перевода английского оригинала, переводил пьесу полностью прозаически, полностью стихотворно, откровенно шуточно, даже лепил "франкенштейнов" из нескольких и вовсе далеких друг от друга переводов и выдавал за свой "новейший". Кажется, было все. Но не стоит забывать о тех самых "мелочах": времени, стилевой форме и угле зрения переводчика.
Любой драматургический материал – это повод для интерпретации и переосмысления, диалога автора с читателем и зрителем. Возьму на себя смелость утверждать, что и перевод в некоторой степени является подобным диалогом, только более дотошным. Но из естественного вопроса: "Что не так с предыдущими переводами?" – вытекает еще один… "А что не так с предыдущими постановками и фильмами?" Бесчисленное количество раз эту пьесу ставили на мировой театральной сцене и экранизировали на разные лады, принца Гамлета играла даже Сара Бернар. Кажется, было все. Ан, нет! Опять те же "дьявольские мелочи": время, стилевая форма и угол зрения.
Что касается третьего вопроса и "перевода с восходящей рифмой", дело в следующем: в "Гамлете" Шекспира некоторые сцены(за исключением песен Офелии и могильщика) написаны пятистопным ямбом, а некоторые прозой. Я же от прозы намеренно ухожу. Мой перевод – это попытка сплавить ритмику, рифму и стих и превратить их в отдельного персонажа, который, как рок, как судьба, следует за героями, их поступками и их выбором. Как мне кажется, это может дать трагедии новое, немного античное измерение, где судьба героя предрешена: он должен совершить предначертанный поступок и умереть.
В первый сценах моего перевода герои говорят белым стихом, ритм которого поначалу несколько сбивчив. Затем понемногу начинает проглядывать рифма, напряжение нарастает, рифмы становится все больше. И, наконец, мы приходим к полностью рифмованному пятому акту. А в последней сцене трагедии наряду с рифмой в конце строки активно используется и рифма межстрочная, создавая осязаемость и плотность стиха, сгущая атмосферу рока. Это в моем понимании и есть "восходящая рифма".
В языковой стилистике перевода я старался найти баланс между речью нарочито-разговорной и несколько архаичной. Первая будет понятнее современному зрителю и читателю, а вторая – дань высокой замковой трагедии, эпохе, о которой история повествует, и времени, когда пьеса была написана.
Отдельно хочу заменить, что это любительский перевод, выполненный профессиональным актером. Поскольку я не являюсь профессиональным переводчиком, я не ставил себе задачи быть скрупулезно точным, что, впрочем, не отменяет внимательного и уважительного отношения к тексту первоисточника. А все незначительные отклонения от оригинала были продиктованы моим актерским опытом и определенным чутьем: в конце концов любая пьеса предназначена для постановки на сцене, а актерская правда нередко превалирует над писательской.
Перевод этот выполнен по самой полной на сегодняшний день вариации пьесы: сводному тексту Второго кварто и Первого фолио.
И последнее (вот уж правда – примета времени): весь перевод осуществлен исключительно в заметках смартфона.
Приятного чтения…
Действующие лица:
Клавдий, король Дании.
Гамлет, сын прежнего и племянник нынешнего короля.
Полоний, лорд-советник.
Горацио, друг Гамлета.
Лаэрт, сын Полония.
Вольтиманд, придворный.
Корнелиус, придворный.
Розенкранц, придворный.
Гильденстерн, придворный.
Озрик, придворный.
Придворный.
Священник.
Марцелл, офицер.
Бернардо, офицер.
Франциско, солдат.
Рейнальдо, слуга Полония.
Актёры.
Пара