Я тогда еще легко отделался, подхватив только легкую простуду. Но разве такая мелочь могла меня остановить? Я был слишком юн, и инстинкт самосохранения до меня еще не «добрался». В юношеские годы я вытворял настолько лихие и опасные вещи, что лучше умолчу о них, чтобы мой юный читатель не узнал о них и не попытался это повторить.
Несколько раз я переплывал очень большие водоемы, да еще и самым опасным путем. Следует отметить, что я до сих пор не умею плавать. Ощущение полноты молодых сил толкнуло меня на воплощение главной мечты юной жизни – переплыть в непогоду большое местное озеро под названием «Птичник». Холодные волны захлестывали мне лицо. На середине злосчастного озера вода стала намного холоднее. Я замерз и продрог до самых костей, полностью выбился из сил, а до другого берега нужно было еще плыть столько же. Меня охватила паника, и я чуть не пошел ко дну. В этот момент мне удалось взять себя в руки и «утопить» панику в том самом озере, и это меня спасло. А чуть позже меня ждала настоящая юношеская победа. Я добрался до другого берега и там валялся, совершенно выбившись из сил. Я лежал в грязи на берегу, к которому так стремился. Меня так сильно трясло от холода, что не только зуб на зуб не попадал, но даже челюсть на челюсть не попадала. Я лежал в грязи на другом берегу, дрожа от холода, и был по-настоящему счастлив. Это был один из самых счастливых моментов моей жизни, потому что я был жив, потому что достиг своей ранее поставленной, казалось, недосягаемой цели, несмотря на все трудности тяжелого пути.
Я считаю, что детство и юность у меня были самыми счастливыми из всех возможных вариантов. Ведь у меня были свои настоящие юношеские победы над самим собой, которые оставили неизгладимый след в моей душе. Впечатлений и воспоминаний хватит на всю оставшуюся жизнь.
В достижении цели мне иногда сильно мешали моя впечатлительность и внушаемость. Если перед заплывом я смотрел фильм про акул, то в течение всего плавания не мог избавиться от дурных мыслей. Разум говорил одно, а фантазия и надуманный страх рисовали совсем другие картины. Мне постоянно казалось, что сейчас кто-то на меня нападет или из глубины озера, или со стороны. Этот надуманный страх не покидал меня, сковывал мои движения, становился все сильнее, все абсурднее, он преследовал меня до тех пор, пока я не выходил из воды на другом берегу. И даже в этот момент страх иногда оставался со мной.
Я сам внушал себе этот страх, а потом от него страдал. В такие моменты я думал о том, что напрасно затеял эту авантюру с заплывом: сидел бы себе на безопасном берегу и «в ус не дул». Для себя же твердо решал: как только достигну безопасного берега, навсегда покончу с этими приключениями