Часть первая. Выбор.
1
Чертог блистал. Сверкание бриллиантов гармонично дополнялось внезапными радужными вспышками хрустальных подвесок старинных люстр и бра. Это помещение называть по-другому было бы кощунственно. Негромкая музыка чудесным образом сочеталась с ароматами, исходившими от каждого присутствующего, которые, тем не менее, сохраняли индивидуальность своего носителя, не смешиваясь между собой.
Казалось, здесь был представлен весь цвет Европы, слегка разбавленный заокеанскими гостями, чьи фигуры несколько выделялись из общего ансамбля. Но это лишь подчеркивало аристократическое великолепие Старого Света. Тонкий негромкий перезвон хрусталя бокалов и тех же украшений осветительных приборов, колышущихся в потоках воздуха, нисколько не мешал оркестру и даже казался неотъемлемой частью его, особой многоголосой партией.
Однако, эта идиллия была коварно обманчива, еще полчаса и стук аукционного молотка заставит учащенно биться многие сердца, подстегиваемые все новыми порциями адреналина. Для кого-то это была единственная возможность взять реванш за десятилетия унижений, вернуть роду некогда принадлежавшее, а для кого просто бизнес, просто вложение денег, эффект от которого смогут ощутить, наверно, только потомки. Но были и такие, кого интересовал прежде всего сам процесс, «спорт высших достижений». Нет, «наивысших достижений», экономических… Вот-вот они станут непримиримыми соперникам, бескомпромиссными в своем желании взять верх любой ценой, лишь бы позволили астрономические банковские счета. А пока… Негромкая музыка, спокойные беседы, слепящие блики, легкое головокружение от выпитого шампанского и предвкушения предстоящего события века.
***
Зал заседаний заполнен сидящими людьми в строгих костюмах. Кто-то монотонно вещает с трибуны. Белесая дымка медленно, но уверенно затягивает всю картину происходящего, как это бывает у мониторов, когда и без того слепящий белый фон усугубляется максимальным увеличением ярости. Дмитрий Владимирович Беленский резко открыл глаза и наткнулся взглядом на такое же видение, но воспроизведенное как бы в негативе. Стены и потолок спальни слегка фосфоресцировали. Новомодная суперкраска, рекламный слоган которой гласил: «Белее белого!», содержала мириады светоотражающих частичек, ловивших сейчас случайно пробившиеся в комнату скудные ночные лучики и создававших по контрасту столь неожиданный эффект продолжения сновидения.
Дизайн его резиденции был плодом творческого зуда супруги, когда-то давно получившей соответствующий диплом, но ни дня не проработавшей по специальности. Это он не давал ей такой возможности, считая, что его жена должна принадлежать ему и только ему. Он считал, что девять лет разницы в возрасте и более, чем пристойное материальное содержание давало ему право быть этаким домашним диктатором. Ну хоть где-то он может реализовать свои властные амбиции! Движение по карьерной лестнице было не то, чтобы стремительным, но стабильным. Последующее увеличение капиталов еще более умножило количество разнообразных благ и освоение всего этого отвлекало Людмилу Беленскую от желания творить. И вот теперь, когда уже стремиться было практически не к чему, она, наконец, раскрыла свой созидательный потенциал.
Осознав, что это был всего лишь сон, он с облегчением шумно вздохнул. Призрак того кошмарного случая преследовал его всю последующую жизнь. Заснуть на съезде Комсомола, пусть и не всесоюзном, да еще во втором ряду! В те годы это было равносильно политическому самоубийству. Ему несказанно повезло, председательствующий хоть и пожурил незадачливого депутата, но тут же использовал этот казус для критики последнего оратора, от доклада которого пол зала героически прятало зевки. Нельзя сказать, что это так уж подпортило карьеру, но секретарь райкома не забывал при случае напомнить об этом Диме. Причем, далеко не с глазу на глаз. Причина была проста – всем было ясно, кто станет на его место, случись чего. Остальных претендентов Беленскому удалось отодвинуть, шеф чувствовал, что тучи над ним тоже сгущаются и пытался, как мог, отсрочить свой крах. Даже таким полудетским способом.
Ситуация разрешилась в результате известных событий, когда организация перестала существовать, а бывшие идейные «борцы с капитализмом» устремились его осваивать, отпиливая куски разной степени жирности от «социалистической собственности».
Кое-что урвал и он, заложив основу будущего процветания.
Все последующие после съезда годы, Дмитрий Владимирович панически боялся уснуть на бесчисленных собраниях, в которых он не мог не принимать участия. Чего он только не перепробовал! Эффективнее всего оказались мятные таблетко-конфеты «Холодок», жутко дефицитные в то время, но это конечно же, для «простых смертных».
Вот и сейчас он с облегчением осознал, что все ему только приснилось, что он не заснул позорно на столь представительном сборище, что это всего лишь просто сон…
Он был далеко не самым богатым в стране и никак не мог решить для себя, чего ему хочется больше – власти или денег? Одно бесконечно порождает другое, как в двух параллельных зеркалах, и очутиться в этом межзеркалье было и страшно,