Что я вспоминаю о школе? Прежде всего, друзей. Мой хороший товарищ Володя Павлов был из интеллигентной семьи, его мама преподавала французский язык. Мы с Володей общались и несколько лет после окончания школы, но потом он уехал работать в другой город, и мы потерялись. Ничего не знаю о его судьбе. Еще один мой друг – Миша Долгов. С ним тоже очень тесно общались в юности. Потом все реже, реже – и тоже как-то потерялись.
Очень теплые, уважительные воспоминания об учителях. Моя первая учительница в начальных классах – Галина Георгиевна Сухарева, учитель по русскому языку и литературе, человек прямо-таки аристократических манер, очень внимательная к способностям детей, по натуре довольно поэтичная во многих смыслах этого слова. Еще я очень любил уроки истории, которые вела Диана Иосифовна. Как она дополняла своими уроками то, что было написано в учебнике, – заслушаешься! Увлеченный историей с малых лет, я был у нее в любимчиках. Точные науки мне давались так себе, и учительница по алгебре и геометрии, женщина весьма жесткая в преподавании, меня часто упрекала в том, что я мог бы учиться и получше. Гуманитарий, короче говоря…
Из одноклассников вспоминается Люда Жаринова, с которой мы сидели за одной партой. Отличница, которая всегда втихаря, с нравоучениями, но помогала мне в трудную минуту. Надо заметить, что почти всех ребят из класса я помню по именам. А в целом мои школьные годы были очень хорошие, можно сказать, теплые и обеспеченные. За что я очень благодарен своим родителям, давшим мне все необходимое в моей детской жизни.
Хотя в предпоследний год обучения в школе произошло одно странное событие, которое как бы положило начало и другим очень похожим, по сути, событиям в моей дальнейшей жизни. Мы с одноклассниками дружно готовились к вступлению в комсомол. Но в один прекрасный день меня вызвали в дирекцию школы на педсовет и… предъявили обвинение в злостном хулиганстве и неуважении к учителю. Передо мной размахивали неким письмом, в котором была злая карикатура на учительницу нашей школы и комментарии типа «Марь Иванна дура! Ха-ха!»
– Это твоя работа, Беликов? – гневно вопрошал кто-то из педсовета.
Я, абсолютно не ведающий о чем идет речь, естественно, сказал, что этого не делал. В ответ мне было объявлено, что коллективный учительский анализ почерка пришел к выводу, что почерк в письме более всего похож на мой. В результате я был с позором исключен из кандидатов в члены ВЛКСМ!
Через год мне наставят троек за выпускные работы и экзамены, в том числе и за сочинение по литературе, которое в дальнейшем будут зачитывать следующим