Ее сын уже не кряхтел от боли. Более того, он уснул. Она видела расслабленное лицо, закрытые глаза, и хотя не сразу поверила в это, материнским чутьем понимала, что это так. Она застыла, боясь неосторожным движением нарушить это немыслимое достижение.
Женщина не пошевелилась и ничего не сказала, даже когда мальчик, подарив ее сыну сон, поднялся, напоминая лунатика, кое-как пересек комнату и повалился на кровать. Лишь спустя время она убедилась, что сын спит, и приложила руку к его животу. Ей показалось, что опухоль уменьшилась. Опасаясь спугнуть счастье поспешной надеждой, она заставила себя отойти от сына и подождать до утра.
Она спала, когда ее маленький гость проснулся. Дини подошел к сыну хозяйки, приложил руку, убедился, что опухоль исчезла, и, окинув комнату взглядом, подхватил свою котомку и плащик. Он постоял несколько минут, ощущая во рту привкус пшеничной лепешки, и покинул дом.
Он не заметил существо, свисавшее темным продолговатым комком на ближайшем к дому дереве.
5
Дини вошел в следующую деревушку не потому, что испытывал голод – в котомке еще оставались лепешки. Есть почему-то не хотелось, только пить. Дини, как щенок, припадал к каждому ручейку, пил до ощущения тяжести в животе, наполнял флягу и лишь затем шел дальше.
Его тянуло в людское поселение что-то смутное, но непреклонное. Это была часть его дороги. Мальчик вспоминал прошедшую ночь, как сон, хотя и знал, что это не было сном. Он почти не думал об этом, лишь отстраненно, урывками. Событие просто произошло, он сделал доброе дело, и этого достаточно.
Он снова полагался на интуицию. Отец как-то сказал, что в человеке есть все. В каждом человеке. Каждый из нас способен сделать практически все, просто люди не знают об этом. Нужно лишь прислушаться к себе. Прислушаться не к тому, что подсказывает разум, затуманенный страхом, сотней различных желаний и мнением окружающих, совсем не к этому. Разум – особенность человека, вознесшая его, но он же одновременно и его проклятие. Прислушаться надо к тому, что внутри – к сердцу.
Мальчик свернул к деревушке, не спрашивая себя, идет ли он туда, чтобы кого-нибудь вылечить, не спрашивая, сколько будет таких людей или как быть, если он пройдет селение, никого не отыскав. Он просто шел предназначенной дорогой.
У первых домов его нагнала летучая мышь. Она дважды спикировала, едва не задев крыльями плечо мальчика, и на время исчезла. Дини заставил себя успокоиться – он ведь знал, что это произойдет. Если ничего изменить нельзя, лучше примириться, не терзать себя понапрасну. Деревенька погружалась в тишину, некоторые дома уже боролись с подступившими сумерками тусклым светом зажженных свечей. Поля за домами лежали опустевшими – ни одного крестьянина.