Через мгновение эти мысли были вытеснены сильным желанием, она не могла это осознать, просто перестала думать о себе и переключилась на объект своего вожделения. Хотелось увидеть его, её глаза жаждали его глаз, губы стремились почувствовать его губы, а руки тянулись обнять его – героя её романа… Влюбленное сердце начало качать кровь во все органы, даже в те, которые были долгое время пустовали, лишенные мужского воздействия, там постепенно загоралась страсть, её внутренняя леди просыпалась – появились давно забытые ощущения телесного одиночества и желание мужских рук – образ её Ромео, который снимает с неё нижнее бельё, а потом нежно касается к приятным местам, будоражил душу.
Стеснение заменилось решительностью, которая подтянула смелость – женщина, мотивируемая не внешней, а своей внутренней красотой, обдумывала свои действия:
–Повернуться к нему, обнять и поцеловать – хочется, но надо начала познакомиться; снять свою грязную рабочую одежду и обнажить телесную индивидуальность – хочется, но не прилично… Я не должна медлить… Он здесь – герой моего романа, которого я всю жизнь искала, мне нужно только повернуться к нему, сказать ему о своих чувствах и наслаждаться его глазами.
Она, стоя раком перед Вальсом, стала медленно, как избушка на курьих ножках, переваливаясь с ноги на ногу, поворачиваться, став передом она искала взглядом своего любимого, вглядывалась в его лицо, осматривая его реакции, а затем улыбнулась, взгляд её засиял, из них посыпались влюбленные искры, а выражение лица приобрело любовно-пьяный оттенок. Затем её губки двинулись, и она сказала:
– Зайка мой… Я люблю тебя так сильно, как ветер шатает корабли во время шторма; люблю чистой и искренней любовью…
Вальс с интересом наблюдал за этим, радуясь тому, что прибор работает… Шарик тоже удивился, смотря на влюбленную женщину, думая, что она не такая бесчувственная, как его подушка, её взгляд был таким теплым, его было достаточно, чтобы согреть любого мужчину, его хвостик даже слегка дёрнулся, а смотря на её тело у него немного потекли слюнки, укусить бы или полизать, затем в его сознании возник образ – её, стоящей в собачей позе, и его – дерзкого кабеля, который, дав волю своим инстинктам, использует свой хвостик, стимулируя её женское естество.
Вальс молча, ничего не отвечая на вербальные домогательства дамы, смотрел как она, потихоньку, вытаращив руки вперёд для объятий подходит к нему, при этом он начал беспокоиться, ему категорически не нравились её попытки потанцевать с ним,