Ещё мне бы хотелось, чтобы ты разделила мой вкус в книгах, а не мамин. Понимаешь, твоя мама слишком подсела на детективы в последнее время. А детективы они, ну, как бы сказать… Короче, они делятся на два типа: первые – это где автор настолько влюблён в себя, что строит такие сложные конструкции, что угадать, кто преступник, совершенно не представляется возможным; и вторые – сюжет которых слизан с эпизодов «Криминальной России».
С книгами твоего папы есть свои сложности. Как правило, все они идут с возрастным цензом. И далеко не всегда там должно стоять «18+». Уэлша и Пелевина, например, я бы посоветовал тебе прочитать ближе к 30, Буковски – ближе к 40, либо в 25, Ницше – никогда. А вот «Цветы для Элджернона», несмотря на то что эта книга продавалась завёрнутой в полиэтилен, можно начать читать и с 14. Дело в том, что хорошая книга всегда должна что-то давать, но не в каждом возрасте ты будешь способна взять то, что предлагает та или иная книга, креветочка. У меня на полке до сих пор стоит томик Макиавелли, и на горизонте пока ещё даже не маячит тот миг, когда я возьмусь за эту книгу.
Твоя мама, я уверен, готова убить за то, чтобы ты начала интересоваться испанским, танцами и сериалами с Павлом Деревянко.
И в этом ты тоже не виновата.
Дело не в том, что нам хочется создать из тебя свою копию. Ты и так уже наполовину являешься нашим клоном на генетическом уровне. Дело в том, что нам хочется больше времени проводить с тобой, быть частью твоей жизни.
Печальная участь родителей в том, что рано или поздно нам приходится отпускать. Постоянно приходится отпускать. Весь родительский путь заключается в том, что мы постепенно отпускаем наших детей, до тех пор, пока не осознаем, что отпустили их окончательно. Мне сейчас до этого ещё очень далеко, но я уже в ужасе от того факта, что ты перестанешь быть моей креветочкой.
Поэтому мы с твоей мамой будем выстраивать эти невидимые нити, которые будут связывать нас с тобой больше, чем кровное родство. Нам будет очень приятно, если ты переймёшь хотя бы малую часть наших интересов. И не обижайся на нас, если мы будем иногда слишком настойчивы. Когда я в десятитысячный раз приглашу тебя попить со мной чай, не надо психовать и кричать, что ты уже тысячу раз говорила мне, что любишь кофе. Когда мама позовёт тебя смотреть танцы по телевизору, не надо снисходительно фыркать и говорить, что фигурное катание в тысячу раз лучше. Мы всё это знаем и прекрасно помним. Нам просто критически важно провести с тобой вместе эту крупицу времени, которая будет только нашей. Ты в этом опять-таки не виновата.
Я не просто так это повторяю. Ты действительно не виновата во всём, что было до твоего рождения, и в большей части того, что с нами произойдёт после. Просто знай: каким бы ребёнком ты ни оказалась, большая часть наших изменений обусловлена самим