Маша. Галина Шульгина

и тебе. Я сыта по горло вашей тиранией. Но тут моему терпению пришел конец. Еще одно движение в мою сторону – и тебе срочно понадобится травматолог. Одному дьяволу известно, каким чудом я родилась в этом занюханном городишке, и в вашей загнившей, на корню, семье. К мужику моему не суйся. И на свадьбу не приходи. У меня одно желание – чтобы вы все сдохли. Так я вас всех ненавижу! Каждого из вас! – моя рука сместилась на ее хрупкую шею, где от страха билась жилка, – Задушу, сука! Своими руками. На месте стой! – крикнула я матери, не оборачиваясь и не отрывая глаз от испуганного взгляда сестры, но чувствуя спиной, что мать направляется ко мне тихо, как змея, с целью нанести очередной удар в спину. – Иначе, клянусь, ты об этом горько пожалеешь, – я улыбнулась сестре, сверкнув глазами, и залепила ей такую пощечину, что чуть не свернула ей шею. На глазах Кати показались слезы. Я увидела их в первый раз за все время проживания в этом осточертевшем мне доме.

      Я неестественно повернулась в сторону матери, застывшей на полпути ко мне с бутылкой водки в руках, и мой жуткий смех разнесся по залу:

      – Вы такие две жалкие курицы, что и смотреть на вас противно, не то, чтобы разговаривать. Одна всю жизнь таскается по мужикам, надеясь удачно выйти замуж за миллионера, вторая пьет напропалую, потому что, видите ли, у нее жизнь не удалась! Какое счастье, что меня здесь скоро не будет! Хочется вены вскрыть от вашей хронической "безнадёги".

      Я развернулась и направилась в свою комнату. Вопрос матери нагнал меня, заставив снова обернуться к ним:

      – Так ты не уезжаешь в Москву?

      – Ну почему же, уезжаю. С будущим мужем!

      Я подмигнула сестре, которая продолжала сидеть на полу, положив ладонь на шею, с застывшими на глазах слезами.

      Закрыв дверь в свою спальню, я попыталась прийти в себя. Что только что произошло? Это на меня не похоже. Я была слаба и телом и духом.

      “Я теперь с тобой! Я помогу! Наша цель – ОН!”

      Зажмурив глаза, я с чувством приказала заткнуть пасть и исчезнуть этой злой женщине, что сидела в моей голове. Я сама разберусь со своим будущим мужем. От этой черной дамы толку как от дурака махорки. Мне не нужна ее помощь. Я не хочу быть такой, как она. Я хочу быть собой.

      И в миг вся тяжесть, что давила на меня, бесследно исчезла. Мои плечи опустились, и я смогла глубоко вздохнуть. В ту же секунду на меня накатило такое опустошение и печаль, словно все яркие цвета в мире пропали, оставив только мрак. Я сползла по двери вниз, положила ладони на колени и горько заплакала.

      Утром я проснулась от настойчивого трезвона будильника. Я опаздывала на работу. Резко подскочив, я стала на ходу собираться и одеваться. Я справилась настолько быстро, что еще оставалось время зайти на кухню и выпить чашечку чая. Что я и сделала. Мой недоваренный борщ так и остался стоять на плите. Я покачала головой. Интересно чем питаются в этом доме две другие женщины?

      По забору громко постучали, и я уже собиралась вставать и идти открывать калитку, но увидела в окно, как моя сестра, в одном халатике, пошла открывать дверь. Ну, значит