Я выполняла всю работу по дому. И можно сказать, что к своим шестнадцати годам я была мастер на все руки. Я уже умела готовить, стирать, шить, вязать и многое другое, связанное с ведением домашнего хозяйства. И все это приносило мне удовольствие. Я не боялась работы. Чего не скажешь о матери и Кате.
И чем больше хвалил меня отец, тем сильнее это бесило мою сестру и мать. Катя не переставала мне тыкать, какая я уродина, и не забывала ущипнуть или ударить побольнее, там, где синяка не будет видно. Я никогда никому на нее не жаловалась. Даже папе. Этим я делала хуже только себе. А после его смерти все стало еще ужасней. Каждый раз выходя из техникума, и прощаясь с друзьями, я не хотела идти домой, и с радостью уходила утром на учёбу.
Многие скажут, лучше такая семья, чем никакой. Поверьте, в моем случае детский дом был бы сказкой! И это с учетом каждодневного угнетения и побоев со стороны родной сестрицы и матери.
Открыв дверь ключом и включив в прихожей свет, я прошла к вешалке, и аккуратно повесила свою затертую куртку. В доме стоял привычный омерзительный запах алкоголя. Послышался скрип двери, и из своей комнаты, в коротком халатике цвета мёда, походкой модели выплыла моя старшая сестра Катя. Да, мои надежды не оправдались, думала я, снимая обувь.
Сестра была похожа во всем на маму. Белокурые волосы по плечи, осиная талия, голубые холодные глаза и жёсткий характер. Похожи мы с ней были лишь губами, унаследованными от мамы. И если Катя лед, то я точно пламя. Мама в своей старшей дочери души не чаяла. У меня все чаще возникали подозрения, что Катя мне родная только по маме. С маминым-то образом жизни никто бы не удивился, что папа родной Катерине лишь по документам.
Закусив указательный пальчик и прогнувшись спиной чуть назад, сестра с нескрываемой ненавистью, медленно проговорила:
– Явилась, блядь! И где, спрашивается, тебя каждый вечер носит? Ясно, конечно, что не с парнем. Кто ж на тебя, такую красивую, посмотрит? Или ты познакомилась с прекрасным слепым принцем? – ее смех едко врезался в мой мозг.
– Шлялась, наверное, в парке! – в дверях кухни появилась мама. Волосы неухоженные, халат помят и порван на правом плече, в глазах туман после очередной порции наркотиков. – Училась бы жизни у сестры, негодяйка! Вот она далеко пойдет!
Подойдя к столу, мать плеснула в стакан очередную порцию водки и выпила залпом, занюхав соленным огурцом, неизвестно откуда взявшимся, и с таким же сомнительным сроком. Банки у нас в жизни никто на зиму не катал.
Я молча прошла к двери своей комнаты. Конечно, это был один из лучших вариантов просто молча уйти и не мотать себе нервы, вступая в очередной спор, но злость и обида были сильней.
Мать не любила меня из-за моего поразительного сходства с