Чтобы собраться на три месяца, срочно понадобились чемоданы. Мы взяли желтые.
Еще никогда не собирала вещи четверых человек на три месяца за три дня. И все три дня сдерживала радость. Может, полетим. А вдруг случится еще какое-нибудь нежданное «вдруг» и все снова поменяется? Или ПЦР даст не тот результат? Может, улечу, может, и нет.
И когда шасси оторвались от земли, мой внутренний взрослый выдохся и заснул, а на сцену вышел внутренний ребенок. В эмоциях фейерверк. Наконец-то! Наконец-то я снова в любимом состоянии, взлетаю в новые миры!
3. Первая ночь в Стамбуле
Первая ночь в Стамбуле! Чувствую особенную энергию города с порога, в аэропорту. Так я чувствую не каждый город. Так по-особенному звучал для меня Иерусалим.
Едем из аэропорта, дети спят на заднем сидении арендованной машины. Андрей выбирал серую, но дали красную. Думаю, все потому, что Алиса минут двадцать гундела, что хочет розовую, но согласна на красную. А на ее запросы мир реагирует молниеносно. Маленькая волшебница.
Первая ночь в Стамбуле, въезжаем в галактику городских огней. Оранжевые, желтые, голубые окна домов на холмах, прижатых друг к другу. Я опускаю окно и вдыхаю свежий босфорский ветер.
Первая ночь в Стамбуле. Узкие, тесные, шумящие в два часа ночи улицы, по которым даже проехать тяжело, не то что парковаться. С движением помогают местные, приветливо кивая, делают знаки ладонями.
Два часа ночи, а Стамбул не спит. Ни комендантского часа, ни коронавируса. Объятья, поцелуи и смех у крошечных баров на тесных переулках между высокими, настроенными друг на друге домами старого города.
Первая ночь в Стамбуле. Заносим по крутой винтовой лестнице отеля на третий этаж наших спящих детей. В тот момент они мне даже не кажутся тяжелыми. Андрей ушел за чемоданами, а я – принимать душ. Пахнет розовой водой и кардамоном. Андрей вернулся не только с чемоданами, но и с горячими дурумами. Первая ночь в Стамбуле, мы едим самый вкусный стритфуд, не включая свет.
Первая ночь в Стамбуле. Я, немного подремав, проснулась от яркой сиреневой вспышки. Слышу грохот в небе. Желудок сжался от страха – что, опять? Нет, нет, я в Турции, помнишь? И это гром. Гром! В январе! И сиреневая молния. А потом с неба посыпалась белая пыль, которая собралась в снежные хлопья. Хлопья сверкают в свете оранжевых фонарей. И тают, как только касаются камней, которыми выложен переулок. Я открываю окно, протягиваю ладонь. Снежинки тают на ладони.
Первая ночь в Стамбуле. Теперь разбудил звук призыва к молитве. Он показался магическим, потусторонним. А следом громкие крики чаек.
Первая ночь в Стамбуле растаяла, как великолепная уникальная снежинка на горячей ладони. Встречаю первое утро. С «туркиш кофе» в крошечной керамической белой чашке с голубым узором.
Доброе