Невдалеке от него – чубатый дружинник. Он склонился над чем-то. В руках у него окровавленный нож. Поначалу Ярош думает, что тот свежует кабана. Но когда его взгляд фокусируется на том, что внизу, ноги его начинают мелко-мелко трястись, а к горлу подкатывает тошнота. Под дружинником лежит тот посадский, что поймал отцу зайца. Кафтан его распахнут, рубаха от горла до пояса в крови. Ярош с шорохом, почти падая, отступает назад. Дружинник поднимает голову. Он тяжело дышит, глаза у него пьяные.
Яроша как буд-то прорывает и он начинает кричать, высоко, как заяц. – Тя-я-тя! Тя-я-тя!..
Дружинник вытирает нож о голенище грязных сапог, оглядывается по сторонам и, крадучись, надвигается на мальчика.
– Тя-ятя-я!!! – Визжит Ярош.
– Тс-с, малой! – шипит дружинник. Он бросается на мальчика, но тот, прервав крик, боком ныряет в отнорок. Чубатый кидается вслед за ним, но путается в колючих кустах, ругается.
Мальчишка, на крыльях ужаса, несется по тоннелю. Когда Ярош почти добегает до выхода на засечный проход, мимо проскакивает всадник, направляющийся вглубь засеки.
Это князь.
Никто другой не может так уверенно и без страха двигаться по смертельно опасным лабиринтам.
Ярош замирает в нерешительности. Сзади слышится шум бегушего дружинника. Мальчишка ужом проскальзывает между поваленных деревьев и ползет вглубь завалов. Далеко ползти нельзя. Если заблудишься, никогда отсюда не выберешься.
Он забивается в сумрачную глубину, замирает.
Чубатый вихрем врубается в кустарник, отделяющий его от прохода, и оказывается посреди засеки. Мальчишки нет. Он бежит дальше на подгибающихся от страха ногах: где-то тут ямы с кольями, о которых он ничего не ведает. Вон и князь впереди. Что-то разглядывает. Может пацана нагнал. Он подбегает к князю.
Князь сурово глядит на дружинника. – Эт че щенок там у тебя верещал?! Тихо кончить не мог? И откуда он там взялся?
– Не кончил я его, князь. Убег пацан. Проход там тайный есть. Из него он и выскочил. А я как раз одного посадского колол. А он увидал и орать…
Князь тяжело смотрит на чубатого. – Ладно, пацан никуды не денется. Вот Пивень… Ну-ка, напомни, что соглядатай говорил?
– А-а, – дружинник пытается успокоить дыхание. – А вот стали Пивень с пацаном от ручья и че-то они туда-сюда ходили. Ближе он никак не мог подойти, заметили бы. И че-то он пацану все показывал да рассказывал. Ага. И еще. В том месте хмелем все заросло.
– Ну! Че еще говорил?
– А потом ниче. Я ножиком попытал его. А он все: смилостивись, да, смилостивись! Ниче боле не видал! Ну, я кирдык ему и сделал, как ты указал.
Князь оглядывается вокруг: Судя по всему – место то. И от ручья недалеко, и хмель вот он висит гирляндами. Дружинник тоже приглядывается.
– Князь,