– Умно ты говоришь, Иван, а вот как раз образности-то не хватает. Надо бы пример толковый выставить. Ты готов выказать пример? – заметил Нестор Гераклович, оправляясь от шпилек своих коллег.
– Я тебе преподам такую образность, – сказал Принцев. – Тончайшее пространство измельчается тоже востреньким таким временем и заливается безумно великим числом, и всё это тесто пухнет на дрожжах массы, образуя вселенную по имени «энергия».
– Что это? – Нестор выставил на него тяжёлый взгляд.
– Это уравнение: Е=МС2, – мигом сообразил Иван.
– Да ну тебя, – Полителипаракоймоменакис махнул рукой, – надоел уже.
Иван способен ответить на любой вопрос не только из-за наиболее сильного здесь ума, но и потому что работает одновременно во всех отделах института. У младших научных сотрудников так заведено.
– Пациевич, о котором вы оба только что упоминали, тоже нашёл пример, – сказал он.
– Такой же?
– Пожалуй, получше. Он мастер. Не только “тот тип”, по выражению Бориса Всеволодовича, знает о его фокусировании пространства. Все знают. Помните, что он вытворял, ещё когда у нас работал? У Афанасия. Всё шумел, мол, не дают ему тут развернуться. Вещи всякие передвигал, а места мало. Нынче у него персональная мастерская в Ухте. Достаточный простор для опытов. Он вольготно вкладывает подогнанные пространства одно в другое. Получает матрёшку. Такая у него забава. Там ходы и переходы. Там всяческие игры. Вы знаете из последних публикаций: он сумел сотворить фокусы не точечные, а линейные. Ну, точке фокуса придал значение бесконечности. Получил фокусную линию. Игры с ходами, с переходами – потрясающие. А потом, но это ещё не всем известно, он уже фокусные линии развернул до бесконечности, создав фокус-плоскость. Матрёшка. Что делается с прыжками в тех пространствах в таком фокусе – не вообразить. А если выйти на сферический фокус? Тут уже такие чудеса пойдут, что описать их трудновато. Матрёшка. Но можно ещё дальше пойти. Взять да переметнуться на время, о природе которого никто ничего не знает, но впихивает его тоже как матрёшку во всё, куда попало. Что если научиться и его фокусировать, подобно пространству? О-го-го. Или с массой повытворять всякое. Оно тоже не возбраняется его уму. Найдутся и в ней свои готовности неуёмных превращений. Забавляйтесь, господа, забавляйтесь. Да уж, таково довольно обычное занятие многих из нас – копаться в том, чего не знаешь. Оно и есть любимая наша забава. И безусловно – добиваться там невиданных успехов. Но вдруг, если дальше пойдёт наш Пациевич в любимых развлечениях – соберёт все проявления мироздания в один суперфокус? Тоже любопытная матрёшка.
Иван застопорил полёт мысли, беззвучно хихикнул и оглядел присутствующих.
– Однако, – сказал он, – всё такое относится к случаям замахивания на построение необдуманного сверхграндиозного сооружения, не имея на то соответствующей потенции. Я вот боюсь, что автор, который нас тут сочинил,