Не беги, от которого ждёшь,
Им и ветер под правом ища -
Не спеши отучать сгоряча,
Чтобы духом оставили гнёт
Иллюзорные реки внутри,
Образованной формы из звёзд,
Лишь они покорили за счёт -
Волю призрака думать и этим идти.
Старая культура
Загадывая новый век культуры
Не знаешь, чудо ли или одно оставив
Ты волей поднимаешь в сердце камень
И вновь его кладёшь на пьедестал.
То, что годами сожжено – уснуло,
Повисло в счёте мыслимого чуда,
Но стало откровением культуры,
Её причиной жизни и невзгод.
В который год не опадают листья,
Бегут отличные морали на тебе,
А ты возносишь утро на культуре
И новым счётом выбираешь стиль.
Кармическое, подлинное чувство,
Оно не знает было ли причиной
В тебе – отживший образ над судьбой?
Но в этот раз историю допишет
Неровный фон анахронизма листьев
В готическом отсчёте между истин
И веком от культуры поднесёт.
Считает польза старой роли права,
Что сон её бытийной лиры пищи -
Такой же ветер в укоризне славы
И чёрной точке слова у миров,
Где ждёт тебя пародии опричник,
Ломая стены форм постылым криком,
Он душу в том ласкает, словно бликом
И свой анахронизм от нас – ведёт.
Над старым волей правилом остыли
Ментальные наречия на листьях,
Оставили свой почерк и застыли,
Чтоб век хранить под сумерками снов.
Пропусти под водой
Отодвинь ускоритель земного пути,
Пропусти под водой утомление грёз,
Чтобы жили из новой Вселенной – одни
Утомлённые волей устрашения гроз,
Беспринципные формы отдаления слов,
Безграничные волей категории глаз
И для этого мира не искали преград
Между словом и мерой, утолённого завтра.
Пропусти под водой воплощение звёзд,
Их капризный манер и забытый исток,
Где космической рознью угрюмо ведут
Планетарные игры – укротители проз.
Их таинственный образ за гранью души
Не узнает причины утомлённых умов,
Чтобы жизнью искать ограждение глаз,
За которыми прячутся вепри из гроз.
Их коварные тени угрожают везде
Подобрать искушение слова на мир
И упрямой походкой излитой души -
Упрощают влияние пошлости в них.
Ты один не узнаешь, что выдох ума -
Упрощённый мотив, без которого сны
Не остались космической маской сполна,
Под водой, где оставили редкости мир.
Он глотает пародии собственной лжи,
Понимает благие утопии лир,
А над ночью плывут прорываясь – сюда
Обращённые грозы под застенчивый ритм.
Им и холодно словом и убого в душе,
Их не смоют пороги от