Случайная добыча – лишь верхушка айсберга. И пока был жив, он видел, как упыри-неудачники гниют заживо, оставаясь без пищи. Он и сам чувствовал сытость, чувствовал воздух, как его пятки молотит брусчатка при беге. Значит, и боль через призму восприятия заражённого тоже познает. Рано или поздно.
В какой-то момент упырь остановился. Его слух оцарапал клёкот прочих людоедов. Казалось, они передавали сигнал. Отыскали богатый улов. Целую группу людей.
«Ч-что? К-кто это?» – Он предчувствовал, грядет нечто нехорошее.
Без лишней рефлексии монстр направился на голоса братьев по несчастью. С главной улицы бросился проулками к остальным, по пути воссоединяясь с прочими одиночками. Чудовища собирались в орду.
Где-то вдали слышались хлопки: стреляли из порохового оружия. Взрывы намекали на детонацию бомб. Выжившие переговаривались криками, но слов он разобрать не мог. И не сказать, что гулей они боялись. Наоборот, относились к обороне чуть ли не навеселе. Безумцы.
«Должно быть, это…»
Ноги несли упыря прямо к ним. Едва завидев потенциальных жертв орды, он потерял дар речи. Этих головорезов знал в лицо. Некоторых – даже поимённо.
Инквизиторы из отряда «Цербер». Элита среди простых персекуторов. В свирепости и мастерстве они догоняли первых лиц «Медузы». Людоеды, сами о том не подозревая, шли на верную смерть. И казалось бы, он должен был возрадоваться: его мытарствам придёт конец – причём так быстро!
Но нет. Знал ведь, ликвидаторы из «Цербера» упиваются болью. Всех, кого вспарывают их лезвия. Не щадили никого: ни магов, ни простых смертных, ни чудовищ, ни безмозглых упырей. Эти персекуторы убьют кого-то лишь тогда, когда выжмут всю боль. Счастливчики те, кто падает от их руки стихийно – сразу и внахлёст.
Псы Инквизиции встали вкруговую, не давая гулям подступиться откуда-то ни было. Оружие металось из стороны в сторону беспрестанно. Вслед за ним в воздух взмывала и опускалась каскадом чёрная кровь. Под ноги персекуторов штабелями ложились покалеченные заражённые. «Цербер» истреблял их степенно.
Тело ещё не добралось до первой линии, не попало под шальной клинок.
– Бросаю гранату! – крикнул кто-то из головорезов. Стоял он в глухой обороне.
Что-то упало неподалёку от него. Фитиль, истлевая, шипел. А потом раздался громоподобный взрыв. Эфирное пламя вырвалось наружу. Ударная волна подхватила свору упырей. Гули верещали от боли. Задело и его тоже.
Ноги зажгло от невообразимой рези. Белёсые глаза уставились на них, но не обнаружили голеней. Их попросту оторвало при детонации. Куда делись, неизвестно. Его самого – отбросило.
Тело мучилось. Упырь не умолкал. Брыкался, не в силах что-либо поделать.
Между тем из культей плевало чёрной кровью, образуя лужу. Осколки торчали из брюха, будто шипы.
«Свет и Тьма!.. За что?.. За что?! Смилуйтесь же надо мной!»
Он только-только очнулся, а уже