Бойцы начали что-то подозревать. Но ни один из них не понял до конца, в какую передрягу вляпался. Кроме Селевка.
Завидев некромантов, Актей остановился. Оглядел семёрку воинов Смерти, улыбнулся надменно и бросил лично превентору:
– Не справился сам, и привёл подмогу? Выйди вперёд, мальчишка, не прячься за их широкими спинами.
Селевк оскорбился до глубины души. С места не сдвинулся, не поддаваясь на провокации. Да, он выглядел молодо, хоть и прожил полторы человеческие жизни.
Это значительно меньше, чем остальные ауксиларии. Те успели тысячи лет разменять в землях за Экватором.
Но и он сам пробыл на свете всяко больше, чем юный Ламбезис. Будь он все ещё простым смертным. Естественно, разум архонта слился воедино с сознанием Бога Смерти.
– Мы здесь, чтобы вернуть всё на круги своя, – выйдя вперёд, заговорил магистр. Тон источал решимость. – Архонт. Где мощи Неназываемого?
Ламбезис прошёл ещё пару шагов к Ауксилии. Некроманты обнажали оружие из биомантия, готовые зарубить его, если приблизится ещё хоть немного. Металл шевелился, отзываясь на манипуляции хозяев.
Они рвались в бой. Все, кроме Галактиона. Секира предводителя смотрела лезвием в пол. Селевк также не спешил.
Киаф Бога Мёртвых покачал головой, почувствовав страх труповодов.
– Боюсь, вы опоздали, господа, – угрюмо заявил Актей.
Рядом с ним из ниоткуда всплыл полупрозрачный образ Неназываемого.
– Уже? – встрепенулся Селевк, выдавшись вперед. – Так быстро?..
– Саркофаг пустует несколько дней к ряду, – продолжал изменник, потешаясь над преследователями. – Прах божьих костей облепил моё тело. И теперь мы единое целое. Во веки веков. Ничто не разлучит нас. Даже смерть.
Галактион стал чернее тучи. Остальные некроманты померкли. Только сейчас они начали понимать, что могут и не вернуться обратно в Дельмейский Деспотат. Ауксиларии прилетели на убой, раз уж Вознесение архонта уже случилось.
Не живы и не мертвы, воины Смерти не ведали чувств тех, у кого бьётся сердце в обычном ритме. И всё же, некое подобие ужаса пленило их рассудок, сдавливая, будто в тисках. Выступить против Бога даже им казалось проигрышным заведомо.
Превентор сопротивлялся гнетущему порыву, ища поддержки во взгляде магистра. Галактион понимал шаткость их положения гораздо больше, чем кто-либо. Надеяться на него не стоило.
Раннее утро портилось буквально на глазах. Неровен час, над Саргузами вновь установится пасмурная погода, и кадавры выйдут на охоту.
Но пока гнойно-жёлтый свет бил архонту в спину. Пёк бледную кожу. Его белые волосы сияли и искрились, напоминая божественную ауру. Даже к избраннику Неназываемого это было вполне применимо.
Бог Мёртвых разжал свои жуткие зубы. Его голос и голос Киафа слились воедино.
Прародитель некромантов обращался к Ауксилии с позиции силы. Всё равно, что строгий отец к нерадивым детям:
– Что я вижу перед собой? – Неназываемый