каплей, переполнившей чашу моего терпения, и мамины уговоры еще раз обратиться к «кожному доктору» я встретила бурной истерикой. Мазь и эмульсию мы выкинули, раны постепенно затянулись, а я свыклась с постоянным умеренным зудом. Прошел год, и болезнь вдруг начала прогрессировать. Вот в этот-то драматический момент я получила неожиданную помощь. Кто-то принес маме на работу журнал (какой именно, сегодня уже не вспомнить), где был опубликован материал о живущем на Алтае народном целителе, который добивался поразительных результатов в лечении самых разных недугов. Сотрудники буквально вырывали статью друг у друга из рук, ведь у каждого были какие-то проблемы со здоровьем или болел кто-то из родных. В конце концов, коллектив постановил отправить на Алтай гонца, чтобы как можно скорее, не связываясь с почтовой волокитой, приобрести спасительные рецепты «пакетом». Поскольку у директора предприятия тоже были больные родственники, он одобрил идею, и буквально через неделю мы получили заветный рецепт. Дело оставалось за небольшим – собрать все ингредиенты для мази. К счастью, их было немного: трава чистотела, свежие яйца (вернее, желтки) от домашней курицы, липовый мед и солидол. Кроме мази, нужно было приготовить спиртовую настойку чистотела. Схема лечения проста: с вечера на больной участок наносят мазь, а утром его протирают настойкой чистотела. (Чтобы не пачкать здоровые участки тела и постельное белье, мне приходилось спать в хлопчатобумажной футболке с длинными рукавами.) Это было похоже на чудо: в первую же ночь зуд прекратился и я наконец-то спала совершенно спокойно, через неделю ранки на месте расчесов полностью затянулись молодой кожицей, а примерно через полтора месяца «болячка» совсем прошла и с тех пор ни разу не появлялась. К сожалению, я не знаю, помогли ли тогда рецепты алтайского знахаря кому-то, кроме меня, но верю, что это так.
Вот так из детства я вынесла первый положительный опыт обращения к целителям.
Колдовка из Лужского района
А с «живым травником» я познакомилась несколько лет назад. Тогда мне посчастливилось целое лето провести в деревне – совсем как в детстве, когда я приезжала к бабушке на все каникулы. Деревенька наша стоит в удалении от центрального поселка и соединяется с ним разбитой проселочной дорогой, идущей мимо совхозного коровника, а потому в любую погоду чудовищно грязной, буквально залитой свежим навозом. Это одновременно наша беда и наше счастье: с одной стороны, порой и за хлебом в магазин не выберешься, а с другой – нас никто особо не беспокоит, сады не разоряет. Вот эта дорога нас с Сашенькой (Александрой Григорьевной – моим теперешним наставником, человеком, без которого эта книга, возможно, и не состоялась бы) и свела.
Однажды в поселке меня поймала старенькая начальница почты и слезно попросила занести письма на новый хутор, что построили на полпути к нашей деревеньке. «Ну куда мне с больными ногами по вашей трясине скакать, – причитала почтальонша. – Раньше как хорошо было: одни дачники,
