– Я же говорил, канцелярия, – фыркнул подполковник. – Похоже, сотоварищ это твой, Фадей. Небось, тоже из старших писарей. Или как там они у них, у этих татар, называются? Смотри-ка, а это очень удачно получилось, такие бумаги, они ведь гораздо ценней всех захваченных знамён будут. Порадуем командующего. Вот и поглядим, с кем это Хусейн-хан переписку вёл. Младший унтер-офицер! – Он повернул голову к Гончарову. – Этому, который в халате, руки связать и вместе с мешком, со всеми бунчуками и знамёнами доставить к генерал-фельдмаршалу. Никого к пленному не подпускать, и чтобы ни один волос с него по пути не слетел! Всё ясно?!
– Так точно, ваше высокоблагородие! – рявкнул Гончаров. – Будет исполнено. Чанов, Блохин, в конвой! Герасимов, Калюкин, ко мне! Взять мешок под охрану!
Первые двое встали подле ханца с обнажёнными саблями, а забежавшие с улицы подхватили на руки кожаный мешок.
– Вот так, правильно. – Подполковник подкрутил ус и, ещё раз обведя взглядом шатёр, вышел наружу. – Казаки в преследование ушли?! – донёсся его голос снаружи. – Я им пограблю! Пограблю! Под суд всех старшин отдам, если через пять минут вслед за эскадронами вдогон за персами не уйдут! Егерям взять обозное имущество лагеря под охрану, всей коннице вести преследование неприятеля до следующей ночи. Корней Ильич, начинайте опись захваченного!
Глава 4. Бей их, ребята!
Полагая, что разгром конницы Хусейн-Кули-хана сделает защитников Эривани более сговорчивыми, Гудович вторично послал в крепость требование о сдаче, пообещав коменданту утвердить его ханом со всеми полагающимися этому титулу правами и почестями. Но эти обольщения не дали того эффекта, какие ожидал фельдмаршал. Комендант Эривани отвечал графу Гудовичу: «…если поступок такой может быть похвальным, то и я имею от великого моего государя волю на то, что если вы согласитесь служить персидскому государю, то во взаимность получите ханство Эриванское, Тавризское и ещё много чего…»
В это самое время были получены сведения, что со стороны Персии к отошедшей за Аракс и недобитой коннице Хусейн-Кули-хана подошёл большой отряд Фарадж-Улах-хана, и, резко усилившись, эриванский правитель вновь начал угрожать растянутым коммуникациям русских.
– Казаки с конным ополчением виноваты, – ворчали в строю драгуны. – Если бы они грабежом не занялись, то посекли бы всех татар. А так вон больше половины их ускользнуло.
– Командиры у смежников бестолковые, – вторили им господа офицеры. – Пока мы через реку переходили и для атаки на берегу строились, у них море времени было, чтобы ханский лагерь обойти. Нет ведь, и тут они умудрились заплутать. Потому и выскользнул, избежал полного разгрома Хусейн-хан.
Русскому главнокомандующему, дабы не допустить выхода неприятеля к блокадным линиям и коммуникациям, пришлось выделить из основного войска батальон Кавказского гренадерского полка, несколько рот из девятого и пятнадцатого егерских полков и большую часть своей конницы. Эти силы было решено выставить дальним