Нужно ли Францу теперь на эту площадь?
Вампирское чутье как меч: если вместо того, чтобы резать им врагов, шинковать овощи на кухне, оно становится тупым и бесполезным. Таким и было чутье Франца… Но голод снова заточил его. «Водная прохлада. Гниющая листва. Гниющий труп». Он повел по воздуху носом, повернулся вправо и сделал еще несколько шагов до желтых лент, обвивающих перила моста, из-за частичного перекрытия которого собирались пробки и толпа. Там, у лестницы, ведущей к каменному понтону на Немой реке, гудела толпа зевак.
– Что здесь произошло? – спросил Франц, сам не зная у кого. Надеялся, что кто‐то из любителей сплетен отзовется сам. Так оно и случилось: к нему повернулся лысоватый мужчина с железной банкой пива в одной руке и пачкой сигарет – в другой. Лишь увидев, как он закуривает, Франц вспомнил, насколько давно не курил сам. От тревоги, заворочавшейся в той самой дырке на груди, ему и не хотелось.
– Да девку из реки час назад выловили. Утопилась, говорят.
– Ничего она не утопилась! – встрял другой, такой же лысый и с точно таким же пивом, словно брат-близнец. – Ног у нее не было! Обеих! Прям по бедра. Отрезал кто‐то, а тело выбросил. Не видел, что ли?
– Не видел. Я пришел сюда, когда ее уже вытащили, – ответил тот будто бы разочарованно, и у Франца невольно зачесались десны. – Шериф быстро примчался и так же быстро все подтер. Неужто в Самайнтауне завелся серийник? Только вчера же красавчик из пекарни на Скучающей аллее с головой распрощался…
– Не с головой, а со всем телом! Голову как раз‐таки нашли, – опять поправил его другой. – Девчуле в этом смысле больше повезло, ладно, ноги…
Ветер трепал желтые ленты, отклеив несколько от перил. Они разметались по всей мостовой, запутали спуск, вырезанный в камне, и плоскую платформу, с которой, нагнувшись, можно было достать до поверхности воды рукой. Золоченые деревья, нависающие с берегов, делали ее еще желтее, чем она была на самом деле. Будто застоявшаяся и зацветшая от листьев, что, кружа, неизбежно в нее попадали, Немая река шла рябью, как если бы волновалась вместе с Францем. Он смотрел в нее и представлял, как река прибивает к понтону тело: мокрое, холодное… Маленькое. Бледно-розовые волосы, как сахарная вата, тощие ноги с острыми коленками, тубус и размокшая бумага.
– Как выглядела та девушка? – спросил Франц не своим голосом, и его рука сама метнулась вперед и перехватила мужчину с пивом за грудки