Любопытство взяло верх и я медленно обошла диван. Женщина была одета в дорогой пиджак, обтягивающую юбку до колен и чёрные туфли-лодочки. Ее идеальные белоснежные локоны, прямой аккуратный нос, тонкие губы и нежная кожа с сеткой мелких возрастных морщин создавали образ королевы, директора мультимиллионной корпорации и дьявола – одновременно.
– К-кто вы? Как вы здесь оказались?
– Я – твоя Депрессия.
Этого я точно не ожидала услышать.
– Что? Что за бред?
– Эти фотографии, с которыми ты буквально живешь в обнимку – это моя работа.
Сердце больно кольнуло, а коробка выскользнула из моих рук и с глухим стуком упала на ковер. Фотографии вызывали во мне ужас, я никогда их больше не пересматривала, но постоянно носила их с собой в сумке – будто боялась, что кто-то их увидит, если я оставлю их дома. Я настолько к ним привязалась, что считала их частью себя – жуткой, постыдной, страшной и болезненной, но все-таки частью себя.
Женщина продолжила:
– На самом деле, я удивлена, что они никак на тебя не повлияли. Твой случай настолько запущенный, что даже увидев себя со стороны ты совершенно ничего не поменяла в своей жизни. – Она взяла коробку из-под лапши двумя пальцами и скинула ее с дивана на пол. Я снова увидела бардак в своей квартире, пыльный столик, пятна соуса на диване – и ее, идеально ухоженную, красивую женщину в моей захламленной гостиной. Боже, какой позор.
– Не беспокойся – я здесь не для того, чтобы стыдить тебя.
– Кто ты? – меня начинала злить вся эта ситуация.
– Я уже ответила на этот вопрос, разве ты меня не слушаешь? Я – Депрессия. Но ты, если хочешь, можешь называть меня Акедией.
– Акедия? Что ты здесь делаешь?
– Садись со мной рядом. Успокойся. Я не причиню тебе вреда, я пришла помочь тебе. Садись.
Я стряхнула засохшие хлебные крошки и маленькую надкусанную корку пиццы с дивана, села рядом с ней, и Акедия буквально прижала меня к себе. Она положила руку мне на плечо и обнимала меня как мама обнимает свою дочь. Ее движения – уверенные, плавные и нежные, удивительным образом успокоили меня. Понимая всю абсурдность ситуации, я все равно поверила ей. Мне уже совершенно пофиг, как в моем доме оказался чужой человек и что он собирается со мной сделать. Самое худшее, что она может со мной сделать, будет ничем не хуже того, что я испытываю каждый день. На моих глазах проступили слезы.
– Что тебе от меня нужно? Я не могу дышать, будто мне перекрыли кислород. Я не могу пошевелиться. Мне плохо.. понимаешь?
– Конечно. Более того, я это делаю это специально и очень планомерно. И буду продолжать это делать до тех пор, пока ты не поймёшь своей ценности. – Акедия нежно гладила меня по волосам.
– Что? Зачем?
– Смотри: когда человек идёт босиком по пляжу и вдруг наступает на стекло и глубоко режет ногу