Елизавета держала маленького Ваню на руках, а девочки с обеих сторон прислонялись к маме. Старший, Юрий, то и дело льнул и прижимался к сестрам, пытаясь расшевелить и растормошить их съежившиеся, неподвижные тела, чтобы согреть и согреться самому. Маленькая Ника вспоминала, как еще совсем недавно, одетая по-летнему, она бегала в окрестностях дома, гуляла по родному лесу без сестер и нисколечко не волновалась. А теперь одна бедная мама беспокоится за всех, и особенно, наверное, за Таню, навсегда потерявшую свою маму. Ей труднее. И когда по ночам, тихо всхлипывая, под неустанный стук колес, плакала Таня, тогда и Нике становилось так больно, что жалость заставляла ее придвигаться к ней даже больше, чем к маме. За долгую и трудную дорогу они свыклись и считали себя почти родными, а Елизавета только радовалась, когда девочки именно по-родственному относились друг к другу и Таня, непривычно, стеснительно и робко, должно быть осознанно полагая, что душа принимает эту новую ей, большую семью, стала считать добрую и заботливую женщину, близкой, новой мамой.
Ехали полуголодными, терпеливо снося невзгоды. Но, Елизавета была женщина изобретательная, энергичная и шустрая, она всегда что-нибудь придумывала. На каждой, длительной остановке, успевала приготовить немного поесть для проголодавшихся ребят, а Юра, будучи старшим, внимательно присматривал за неугомонными девочками и братишкой. Нашелся и маленький котелок, который кто-то в спешке обронил или забыл на одной из станций. Выскакивала Елизавета, на долгих стоянках в поле, собирала травы и веточки, разводила костер вместе с другими женщинами, и варила детям суп, немного крупы из запасов, у нее еще оставалось. Однажды, увлекшись, она не успела вернуться до отправления и чуть было не отстала от подающего тревожные гудки состава… Поезд уже тронулся, а она все еще стояла у костра; очень хотелось принести горячей еды исхудавшим, голодным детям. На бегу Елизавете удалось поравняться с последним вагоном, поймать чью-то женскую руку и запрыгнуть внутрь почти последней. Все девочки тогда хором заплакали, в тревоге наблюдая, как мама из последних сил, с котелком в руке, едва не падая, догоняла поезд, а Юрий обнимал и успокаивал Ваню, разрыдавшегося вместе с сестренками. А после они все с аппетитом