– На вот, похрусти.
Лика была настроена скептически, яблочки одним своим видом вызывали оскомину, но обижать бабульку не хотелось. Однако, кусок яблока разломился во рту, как спелый арбуз, а сок напомнил карамель.
– Мм, какое сладкое, – с набитым ртом сказала Лика.
Бабушка махнула рукой и засмеялась, звонко, мелодично.
– Кислища! Это ж дичка! На том конце Самоцветного Пояса растет. Я давича ходила туда.
Лика не поняла ни слова, но расспрашивать не стала. А бабушка вдруг посмотрела на нее прищурившись, с подозрением.
– Солнце заходит, пора мне, – сказала она и побрела в сторону гаражей. "Наверное, опять пойдет на холм", – подумала Лика и вздохнула с облегчением: наконец-то осталась одна.
– Какое яблоко вам попалось, барышня? – спросили откуда-то сбоку и Лика подпрыгнула на месте: она не заметила, как к ней подошел Профессор. Он улыбался – очевидно не сердился на ее сегодняшнюю грубость.
– А есть разница?
– Конечно! Существует поверье: если первое Преображенское яблоко попадется кислое, то вас ждут невзгоды. А если сладкое – то счастье. Антонина Николаевна вечно всем дичку раздает, видимо, чтоб жизнь медом не казалось. А вам, я слышал, сладкое попалось. Удивительно. Значит вас ждет какое-то особенное счастье.
– Очень маловероятно, – отрезала Лика. Но Профессор улыбнулся шире, развел руками и зашагал к костру.
На ногу Лике сел комар. Она прихлопнула его и застонала: опять забыли закрыть окно в комнате! И бабулька со своими антикомариными лавандовыми шалями уже ушла! Но, делать было нечего, пришлось терпеть. Несколько человек увели совсем маленьких детей, видимо, укладывать спать, а остальные подошли ближе к кострищу. Лика не сдвинулась с места. Огонь итак полыхал до неба, она чувствовала жар даже находясь на отдалении, волосы успели напитаться дымом. Смех и разговоры стихли. Слышно было как потрескивают поленья, в лесу принялся насвистывать одинокий пернатый певец, тихо шумела река.
Женщина у костра запела, к ней присоединились другие. Лика не любила народную музыку и не разбиралась в ней, но деревенские пели чисто, голоса звучали плотно, объемно. Песню выбрали тягучую, заунывную. Казалось, под такую тягомотину впору было заскучать, начать клевать носом, но Лика, сама не понимая зачем, встала с пенька и подошла ближе. Она почти не разбирала слов: что-то про птиц, про реку, про Бога, кажется. Песня настолько подходила к обстановке, точно звучала не в реальности, а была идеально подобранным саундтреком для неплохого фильма. Все звуки природы вплелись в мелодию, казалось, даже лесные птицы стали попадать в ноты. Лике дым попал в глаза – подошла слишком близко. Ветер принес запах озона, как после грозы. Но дышать стало тяжелее, будто грудная клетка не могла развернуться до конца, что-то давило на ребра, не позволяя сделать глубокий