Учебников в первый день мне выдали столько, что они заполнили весь рюкзак, да ещё в руках пришлось нести.
Вернулась я в свою комнату с языком на плече, сгрузила тяжесть на стол и только хотела плюхнуться на кровать, как заметила на ней пакет.
Таня, которая вернулась из школы раньше, сидела за своим столом и делала уроки.
– Это тебе просили передать, – сказала она.
Я заглянула внутрь, а там… а там…
– Моя пре-е-е-елесть! – чуть не плача, воскликнула я.
Они, они, родимые! Леопардовые, с карманами!
Я достала их из пакета и обняла, как самое родное существо на свете. Права была Таня: моё ко мне обязательно вернётся.
– Ого, какие клёвые! – оценила штанишки Таня. – Дашь погонять?
– Э-э… – не то чтобы я была жадиной, но делить с кем-то мою леопардовую прелесть мне как-то не хотелось. – А, может, я тебе другие свои брючки подарю? – предложила я.
– Ну хоть примерить-то дашь? – Таня сделала щенячьи глазки. Видать, все сироты профессионально умеют жалобно, умоляюще смотреть. Как тут не уступить?
– Примерь… – вздохнула я.
Таня бодренько выскочила из-за стола и выхватила из моих рук штаны.
– О, они совсем новые. Вон, бирка внутри, – заметила она.
– Да? – изумилась я. – И правда… – только теперь я увидела различия: потёртостей на коленях нет, затяжка под левым карманом тоже не торчит, а пахнет от них не остатками парфюма и не чердачной пылью, а швейной фабрикой.
«Это что же получается? – недоумевала я. – Костя где-то нашёл такие же и купил мне? И как это понимать? Виноватым себя чувствует? Задобрить хочет?»
Но даже злость на Костю не заставила меня отослать леопардовую прелесть обратно. Я теперь буду беречь их, как зеницу ока, как курочка – коко.
Только я отвлеклась, а моя соседка уже суёт ноги в штанины…
Пуговица с трудом застегнулась на Таниных бёдрах, а ноги ей обтянуло так, что они стали похожи на сардельки с леопардовым принтом. Сама Таня заметно скисла, глянув на себя в зеркало.
– Что-то разнесло меня… Пока не залетела, была, как ты, худышка. А теперь… – и она, раздосадованная, начала стягивать с себя мои штанишки.
Я, конечно, посочувствовала Тане, но в душе возликовала, что соседка больше не будет покушаться на мою прелесть. На мне-то вещица сидит, как влитая.
На душе у меня от полученного подарка стало теплее. А вот козлов всяких прощать не собираюсь! Пусть не показывается мне на глаза. И имя его забуду. Уже почти забыла.
***
Прошла уже неделя, как я в детдоме, а навестить деду Васю с Нинком все не было времени. Мне даже стало как-то стыдно. Они, хоть и чужие люди, но были добры ко мне. Нинок так вообще честь мою девичью перед дядькой Сашкой отстояла.
«Навещу.