написал Нестор, и притом не все могло быть написано одним только человеком. Из нашей первоначальной летописи видно, что русские грамотные люди могли читать на своем языке Ветхий Завет и жития разных святых. Тогда же по образцу византийских жизнеописателей стали составлять жития русских людей, которых уважали за святость жизни и смерти. От современника Мономаха, киевского митрополита Никифора, родом грека, остались одно Слово и три Послания: из них два обращены к Владимиру Мономаху, одно из которых – обличительное против латин. Тогда уже окончательно образовалось разделение церквей; вражда господствовала между писателями той и другой церквей, и греки старались привить русским свою ненависть и злобу к Западной церкви. Другой современник Мономаха, игумен Даниил, совершил путешествие в Иерусалим и составил описание этого путешествия. Несомненно, кроме оригинальных и переводных произведений собственно религиозной литературы тогда на Руси была еще поэтическая самобытная литература, носившая на себе более или менее отпечаток старинного язычества. В случайно уцелевшем поэтическом памятнике конца XII века «Слово о полку Игореве» упоминается о певце Бояне, который прославлял события старины и между прочим события XI века; по некоторым признакам можно предположить, что Боян воспевал также подвиги Мономаха против половцев. Этот Боян был так уважаем, что потомки прозвали его «Соловьем старого времени». Сам Мономах написал «Поучение своим детям», или так называемую Духовную.
Мономах скончался близ Переяславля, у любимой церкви, построенной на Альте, 19 мая 1125 года, семидесяти двух лет от роду. Тело его привезли в Киев. Сыновья и бояре понесли его к церкви Св. Софии, где он и был погребен. Мономах оставил о себе память лучшего из князей.
Князь Андрей Боголюбский
Ф. Г. Солнцев. Великий князь Андрей Боголюбский.
Шлем XII в.
Во второй половине XII века русской истории появляются зародыши того хода событий, который развился и установился уже под влиянием татарского завоевания. Наш древний летописец, перечисляя ветви славянорусского племени, указывает на полян, древлян, северян и т. д., но уже говоря по преданиям о событиях IX и X веков, причисляет к системе русского мира Мерю, страну, населенную финским племенем того же имени, занимавшую пространство в нынешних губерниях Владимирской, Ярославской, Костромской и отчасти Московской и Тверской, относя наравне с этим народом соплеменные и соседние ему племена: Мурому на юг от Мери и Весь на севере от той же Мери по течению Шексны и около Белоозера. Уже в незапамятные времена славянские поселенцы проникали в страны этих народов и селились там, как это показывают славянские названия города Ростова в земле Мери и Белоозера в земле Веси. Нам, к сожалению, неизвестен ход славянской колонизации в этих землях; несомненно, что с принятием христианства она усиливалась, возникали города с русскими жителями, а самые туземцы, принимая христианство, утрачивали
