Тряхнув изрядно отросшими волосами, Саша устремился к автобусу, который вскоре примчал их к зданию аэропорта, где вскоре по конвейерной ленте поплыли чемоданы. Костян что-то жужжал на ухо про шикарную блондиночку и слегонца фальшивил про «обожаема ты и желанна». Дима даже не взглянул на фото стюардессы в протянутом телефоне. Какой смысл? Подружки-«неделька», как их прозвала Маруся, диспетчер из их части.
– Это которая будет? Среда?
– Обижаешь, – парень спрятал мобильник во внутренний карман куртки. – Такая куколка вне графика!
Приложение пикнуло напоминанием о прибытии такси. Огромные стеклянные двери плавно разъехались в стороны, выпуская парней на улицу. Осень есть осень, хоть в Екате, хоть в Москве. Ну, может, чуть теплее. Ну, может, и не чуть… Но всё равно прохладно. Оглядевшись, Саня глубоко вздохнул, поёжился, подхватил чемодан и, распрощавшись с ребятами, направился к такси. В разные им стороны: парням – по домам, отсыпаться, а ему ещё надо в часть заглянуть – забрать боёвку.
***
Откатные ворота, весело звякнув, отворились, впуская на охраняемую территорию. Махнув рукой дежурному, Саша направился к начальнику части. Вроде и не было его всего пару дней, а ощущение, что вернулся в родные места, всё равно накрыло. Пройдя мимо раздевалки, Саша упёрся лбом в закрытую дверь кабинета с табличкой, на которой ровным и аккуратным шрифтом на уровне глаз было выведено имя начальника: «Геннадий Игоревич Шматко». Добрый, но строгий мужик с нелёгким жизненным путём, ответил внушительным басом на двойной условный стук, и, протиснувшись внутрь, Саня радостно бухнулся на стул перед огромным продолговатым столом.
Здесь, в кабинете, всё было как всегда на своих местах. Вешалка, на которой высились БОП начальника и его аппарат, громоздилась за дверью. Чуть дальше, ближе к окну, стоял большой шкаф с гражданскими вещами. Центральное же место занимал большой стол, за которым восседал крупный мужчина в летах, с аккуратными капитанскими усами, за что среди своих и получил прозвище «Морж».
Вспомнилось, как два года назад, узнав о прозвище, начальник построил всех по струнке и долго увещевал на тему того, что «позывной у него не «Морж» и вообще не относится к семейству моржовых». Мужики в карауле стояли тихо, с серьёзными физиономиями тупили взгляды, и старались не рассмеяться, ибо чуяли, что это построение было больше ради шутки. В конце концов, Шматко и сам заржал, ознаменовав тем самым окончание построения.
– Добрый день, Геннадий Игоревич, – сказал наконец Саша.
– Привет, – начальник поднялся и, по-отечески похлопав парня по плечу, крепко пожал руку. –