Сумасшедшей была…
Когда я открываю калитку и захожу в свой сад, меня окатывает запахом черёмухи. Дерево одиноко стоит в уголке дачи, рядом с дорожкой. Его ветви осторожно выглядывают из-за забора и жалобно смотрят на проходящих мимо садоводов. Я здороваюсь с деревцем и вспоминаю – такое же росло в её палисаднике в моём далёком деревенском детстве.
Тогда мне было двенадцать, а ей на три года больше. Знакомство произошло вечером, в школе, на подведении итогов соревнования между классами. Мы высчитывали баллы по успеваемости, посещаемости, санитарному состоянию и определяли места. По понедельникам директор торжественно зачитывал на линейке, какие классы оказались первыми, а какие последними. Галя училась в восьмом и помогала мне вести подсчёты, при этом заразительно смеялась, сверкая ровными ослепительно белыми зубами. Она была стройной, невысокой и очень красивой. Я замирал от одного взгляда на неё через окно спортзала, где она в чёрном, туго обтягивающем её полные бёдра трико, сражалась в баскетбол. Галино тёмно-бордовое демисезонное пальто снилось мне по ночам, и я безуспешно ходил по улицам в надежде случайно встретиться с ней. Почти каждый день мне приходилось бегать в магазин за хлебом на другой конец села, и я, перекладывая капроновую сетку с четырьмя буханками горячего хлеба из одной руки в другую, всё время, затаив дыхание, поглядывал на дом, где жила она.
Как я ждал, когда на доску объявлений повесят афишу о новом фильме! Кино показывали почти каждый день в стареньком клубе, в котором раньше была церковь. Кинофильм – это значит, что я увижу её. Перед кассой обычно собиралась большая очередь. Я самоотверженно сражался за билеты, ловко орудуя локтями. Если же удавалось занять место в зале недалеко от неё, то это было несказанным блаженством для моего раненого сердца. Иногда мы оказывались рядом, щёлкали жареные семечки и болтали обо всём на свете.
Частенько мы катались по деревне на велосипедах. Однажды, совершенно случайно, столкнулись на улице. Как здорово было мчаться рядом с ней, показывая чудеса вождения на своей бескрылой железной птице, которой я владел в совершенстве! После этой встречи стали видеться почти каждый день и ездить по дороге, ведущей в райцентр, в сторону леса. Однажды забрались далеко, свернули на просёлочную дорогу и оказались на поляне с ромашками и ягодником. Прислонив велосипеды к деревьям, стали бродить по лесу. Галя позвала меня к себе, лукаво и озорно улыбаясь. Я подошёл, а она попросила меня закрыть глаза и не подглядывать. Через несколько секунд почувствовал у своих губ её руку. Я попробовал прикоснуться к ней, но она быстро отстранилась, засунула мне за ворот рубашки ветку черёмухи и, смеясь, отбежала в сторону. Я вытащил ветку и вдохнул миндальный, дурманящий аромат. Обиженный, кинулся к ней, и у нас завязалась борьба. Во время этого сражения прикасался к её упругой груди, талии, бёдрам, животу и умирал от восторга.
Обалдеть! Мы не виделись с Ванечкой двадцать семь лет. Ах, какой он миленький мальчик был в пятом классе. Как приятно было боротаться с ним, тогда, в лесу. На мне были синие брюки и белая блузка. Когда я поехала кататься, отломила ветку черёмухи в нашем палисаднике и прикрепила на руль, там, где прикручивается звонок. Маленький влюблённый мальчик, он стоял, закрыв глаза, и ждал, что я его поцелую. А я, молоденькая самовлюблённая эгоистка, играла с ним, как со своим бурым плюшевым мишкой. Надо было видеть его лицо с правильными чертами, тонкие ручки, спортивные брюки с одной штаниной, закатанной до колена, и непередаваемое выражение веснушчатого лица, ожидающее чуда. Мы бесились с ним на траве, перекатываясь по поляне, почти не замечая комаров, тучами кружившихся над нами. Когда он случайно прикасался к моей груди, я замирала, и что-то тяжёлое как будто скатывалось вниз живота. Соски твердели и набухали. Мне хотелось расслабиться, перестать сопротивляться ему и признать себя побеждённой.
По вечерам, когда в клубе не было фильмов, я представлял Галю, и сердце моё сладко щемило. Здесь было всё: желание видеть её, тоска от разлуки, первые сексуальные мальчишеские фантазии и ещё множество чувств, которые, быстро-быстро сменяя друг друга, проносились в моей душе.
Какое это всё – таки было чудесное время! Накатавшись по лесным дорогам на великах, мы расставались вечером на кладбище. Ещё долго мурлыкали, пока не разъезжались по домам. Странно, но вдвоём нам было не страшно. Однажды мы заговорили о литературе. Я сказала, что люблю читать рассказы о Шерлоке Холмсе. Он тут же попросил почитать эту книгу. А сам принёс мне «Мартина Идена» Джека Лондона.
Как-то к нам приехала Люба, двоюродная сестра из Саратова. Я тогда учился в шестом классе. Дома никого из родителей не было. Любе было семнадцать, а мне тринадцать лет. Она позвала меня к себе в постель на ночь, чтобы спать вместе. Я отказался, храня верность своей королеве. И всю ночь не спал, совершая великий подвиг отречения во имя черёмухи.
Я не придавала никакого значения своему общению с Ванечкой. Однако постепенно поняла, что он меня любит. Мой роман забавлял подружек, и они презрительно фыркали, вспоминая моего женишка. Маленький кавалер