Котенок высунул наружу любопытный носик, вопросительно мяукнул.
– Молчи уже, – буркнула я. – А то запла́чу.
Потянулась к шкуре…
Земля задрожала под ногами, осыпался снег с еловых веток… Со стороны поворота, за которым исчезли Карон и его люди, донесся сильный гул… и крики… скорее, дикий вой.
Марина Солонцова только в кино слышала, как молят о пощаде обреченные люди, а Моргате этот заунывный вопль был хорошо знаком. За поворотом пировала смерть. Ветер принес сладковатый запах паленого мяса.
Я похолодела, замерев. Земля продолжала дрожать. Звук глухого удара… взрыва? Как будто несколько деревьев разом рухнуло. Что там происходит?
– Мама, – пискнула я, пригнувшись.
Бежать я не могла – слишком ослабла без нормальной еды. Да и смысла в бегстве не видела. Кричали люди из моей бывшей «свиты», крепкие умелые воины, и если с ними произошло что-то плохое, то меня настигнуть – раз плюнуть. Это может быть что угодно: чудовища из чащи, магия, в конце концов…
Звуки затихли, и долгое время ничего не происходило. В голове, отмеряя секунды, стучала кровь. Во́роны возвращались на свои елки, деловито «переговаривались», но затем взлетали и улетали в сторону поворота. Они не боялись.
– Что бы это ни было, – клацая зубами, сказала я котенку, – но мы должны сходить и посмотреть. А вдруг…
Я не договорила. У нас с лошадкой и котом оставалось так мало шансов на выживание, что любое более-менее значимое событие могло перевесить чашу в лучшую сторону. Или худшую, но какая уже разница, как умирать?
… Наверное, это зрелище должно было меня испугать, ужаснуть, но в первые минуты я ничего не почувствовала. Просто стояла и оглядывалась. Несколько рухнувших деревьев, черный взрытый снег, ямы-пепелища. Поляна превратилась в месиво.
Люди. Мертвые. Одежда на груди прогорела до обожженной кожи. У всех мертвецов серые лица с черными прожилками. На месте глаз запеклась кровь. Кони разбежались, бродят по тракту. С него к поляне ведут следы.
Прошлась по свежевытоптанной тропе туда и обратно.
Они почему-то остановились, спешились и углубились в лес. И тут… Я пересчитала покойников. Тринадцать. А было пятнадцать. Сразу поняла, кого нет. Магов. И коней их, жутковатых, иссиня-черной масти, тоже не наблюдается. Разборки? Золото не поделили? А я? Почему жива до сих пор? Я тоже свидетель.
Карон лежал под покореженной осиной. Символично. Предатель – под проклятым деревом. Глаза его остались при нем, только мертво глядели в небо. Тут самообладание меня покинуло. Если бы в желудке что-нибудь было, меня бы вывернуло, а так затошнило до икоты.
– Ик! Ик!
Села в снег, обтерла им лицо. Что делать? Разум, плюнув на эмоции, принялся деловито вычислять: найти деньги и еду, залезть на коня и спасаться. Но тело отказывалось подчиняться. Паника волнами захлестывала мозг. Я обреченно ждала: маги вот-вот