– Внук? – удивился я.
– Кажется, да. – Женщина поправила очки и снова принялась листать книгу. – Все правильно. Шахматов Сергей Степанович. После того, как власти отказались вернуть ему имение и заплатить компенсацию, неоднократно бывал в России. Послушайте, молодой человек, а зачем вам это надо?
– Статью собираюсь написать про графа, – на ходу придумал я и сделал сосредоточенное лицо, чтобы не выглядеть полным дураком.
– Больше я вам ничего сказать не могу, – развела руками служащая и захлопнула книгу так, что в воздух взвилось серое облачко книжной пыли. Не удержавшись, я громко чихнул и, извинившись, направился к выходу. У дверей я снова наткнулся на Лузина.
– Ну, узнал, что хотел? – спросил Костя, глубоко затягиваясь сигаретой. Его взгляд снова переместился с моей чуть помятой персоны на серебристую машину, жизнелюбиво отражающую солнечные блики.
– Кое-что, – ответил я, доставая пачку «Парламента».
– Слушай, если честно, а чего это ты графом заинтересовался? – Костя неприятно улыбнулся, обнажая мелкие, заостренные зубки.
– Я же тебе сказал, не для себя стараюсь! Подруге надо помочь. Ну и потом, все-таки интересно, это же наша история…
– Что-то я раньше не замечал у людей вроде тебя большой любви к истории, – ехидно заметил Лузин и шутливо пихнул меня локтем.
Я сделал серьезное лицо.
– Времена меняются, Костя, и люди тоже. Понимаешь, после школы я полностью пересмотрел свою линию поведения и отношение к жизни. Так что перед собой ты видишь совсем другого человека, – я деланно вздохнул. – В общем, я далеко уже не тот двоечник Эдик, которого едва не оставили на второй год в седьмом классе!
Костя снова усмехнулся, но промолчал, хотя было заметно, что очередной вопрос так и вертелся у него на его языке.
– Ну, мне пора! Спасибо за помощь!
Костя осторожно пожал мою руку, как будто опасался, что я сожму его узкую интеллигентную ладонь своими тисками. Но я был сегодня не в том настроении, чтобы прикалываться. Были дела поважнее.
– Ты заходи, если что-нибудь снова понадобится! – сказал Лузин и махнул рукой.
– Обязательно, – ответил я, забираясь в прохладный, обработанный продвинутой системой климат-контроля салон «Вольво». Я нажал на клаксон, трижды музыкально просигналил однокашнику и направил машину к перекрестку.
Часы показывали половину третьего. Интересно, как там Колька, неужели все еще дрыхнет? – мелькнуло у меня в голове. И почти тут же зазвонил мобильник. Колькин голос я узнал сразу.
– Долго жить будешь! – сказал я, перехватывая мобилу поудобнее. – Я о тебе только что подумал.
– Нашел о ком думать! – хмыкнул Суворкин. – Представь себе, сколько я выдул этого шампанского под орешки. Ни того, ни другого теперь видеть не могу. Лечусь исключительно огуречным рассолом!
– Ты сейчас где? – спросил я.
– Где,