Время от времени Калиль задумывался об этом, испытывая одновременно восторг, стыд и ужас, и понимал, что совсем не прочь принять одно из этих предложений. А, может, и не одно. Что-то особенное витало в воздухе Фелота из-за близости храма из лазурного камня. Что-то, чему нет названия ни в одном из языков мира, потому что богиня, которой поклонялись жрецы сладострастия, появилась на свет задолго до того, как люди придумали первый язык и научились ходить на двух ногах. И сегодня ей не нужен язык для бесед со своими детьми. Потому что за границами здравомыслия, там, где тает страх и рождается истинное счастье, слова никто не использует. Кто знает, возможно, они правы, и по-настоящему счастлив тот, кто постиг всю глубину безумия…
– Мой господин ищет что-то особенное? Платье для своей подруги, самой прекрасной женщины в двух мирах? Вино, отведав которое, она больше не посмотрит ни на одного мужчину и будет предана только тебе?
Легки на помине.
На жрице была короткая туника из темно-зеленого шелка, перехваченная на талии кожаным пояском. Шею украшал ритуальный медальон на тонкой бечевке, покоившийся в ложбинке между ключиц. Пышные локоны цвета воронова крыла свободно рассыпались по плечам. Кожа у женщины была смуглой, как у коренных жителей Фелота, а глаза – золотисто-карими. Поймав их взгляд, Калиль замер, как зачарованная жертва вампира.
– Я целитель, и я ищу травы, – наконец отозвался юноша.
– На моем прилавке ты найдешь такие травы, каких нет ни у одного торговца на этом базаре.
– Мне нужны соцветия солнечного лика… и порошок из молодых листьев лунной ягоды.
Подруга жрицы – или сестра, потому что их нельзя было отличить друг от друга – протянула Калилю два небольших мешочка из грубого льна.
– Пусть Великий Бог благословит того, кто получит от тебя эти лекарства, красивый незнакомец, – сказала она. – Две золотых монеты – и они твои.
Юноша отдал жрице деньги и протянул руку за товаром, но отдавать мешочки она не торопилась.
– Как тебя нарек отец?
– Он дал мне имя «Калиль».
– Калиль. Значит, ты приехал издалека, чужеземец. Что привело тебя в город на берегу моря с самой чистой в двух мирах водой?
– Я путешествую, моя госпожа.
Жрица расхохоталась.
– Меня зовут Велла, – представилась она. – А мою сестру, – кивнула она на вторую женщину, – Ювелла. Мы родились от одного лика луны. Такое редко встречается у жрецов сладострастия. Наша матушка, да дарует ей Великий Бог долгие и полные удовольствия дни, благословлена. Ты здоров, красив, хорошо одет, можешь заплатить за травы золотом, Калиль. Так почему же ты грустишь? Наш господин говорит, что грусть – страшный грех. К полудню мы продадим большую часть своего товара и вернемся в храм. Хочешь пойти с нами?
– Благодарю, но у меня есть дела, – покачал головой Калиль.
– Ты торопишься к своему другу, – заговорила Ювелла. – К существу, которое обязано тебе жизнью.