На этот раз местное население мой внешний вид не привлекал. В прошлый было наоборот. За последние годы чувство вкуса разумных, населяющих Омниполис, было проклято какой-то мощной темной силой, поэтому каждый встречный, кто видел меня в моем прекрасном любимом костюме фиолетового цвета, сразу начинал считать меня то ли маньяком, то ли сутенером.
Идиоты.
Слабознакомая пожилая гоблинша, сидящая на скамеечке возле слегка завалившейся стены слегка завалившегося здания, вовсю штопала какой-то передник, близоруко щуря глаза. Дела у неё шли ни шатко, ни валко, но старая совершенно никуда не торопилась, знай тыкала гнутой иглой рогожу, да бурчала себе под нос.
– Привет, мать, – буркнул я, подходя поближе, – Как дела?
– Иди своей дорогой, мужик, не нервируй меня, – буркнула себе под нос старая клюшка, – а то унесут.
– Да ты б мне сказала, где Политу со Стенькой найти, да я бы и пошёл, – не стал я обострять ситуацию.
– А ключи от дома, где деньги лежат, тебе не дать? – поинтересовалась эта хабалка, не поднимая головы.
– Ничего се ты злая днем бываешь, – подивился я, – а ночью так обычно подобрее? Или там, я не знаю, тебе свинью помыть надо, чтобы полегчало?
– Че…? – наконец она подняла глаза на мою личину, закашлявшись от неожиданности и узнавания, – Ты, что ли?
– Да, я. В прошлых раз твоих зеленых недонасиловал, так что вернулся доделать, – хмыкнул я, – Где они?
– Я знаю, кто ты, – медленно проговорила зеленокожая старуха, позволяя рогоже упасть на мостовую, – Арбитр.
Тепла в её словах не было совершенно.
– Знаешь и хорошо, – пожал я плечами, – Где девчонки? У меня к ним дело.
– Я тебе не скажу. Уходи, – встала гоблинша со своего насеста, – Уходи или я закричу.
– Почему? – насупился я, – Если ты знаешь кто я, то знаешь, что и девчонок я совсем не обидел. Далеко не обидел.
– Ты? – некрасиво оскалилась моя собеседница, – Нет. А вот твои братья, пришедшие сюда с вонью из Граильни, кое-кого обидели. Крепко так. Нам даже похоронить было нечего. Уходи, Арбитр.
Ууу, дело табак. И сказать-то нечего.
– Мать, я уйду, – медленно кивнул я, – Вот скажешь – и уйду. Только подумай минутку – а хочешь ли ты, чтобы я ушёл?
Мозгов чистокровным гоблинам много не завезли, но вот житейской мудрости отвалили вагон. Если у тебя была долгая и нелегкая жизнь – ты умеешь делать выводы, умеешь понимать намеки. Всё-таки, резня в поисках агентов Канадиума штукой была беспрецендентной. Разрывать такую связь на пустом месте было бы слишком глупо для прожжённой мошенницы, талантливо изображающей из себя чуть ли не побирушку.
– Чтоб тебя демоны драли, упырь, – выдохнула гоблинша, – Через три часа они здесь будут. На рейсе сейчас, возвращаются. Приходи через четыре, девки хоть пожрут и жопы сполоснут.
– Хорошо,