– Не поспоришь, конечно, – отозвался юноша. – Но меня больше интересует, что он читал.
Признаюсь, что к тому моменту меня пробрал ужас. Я в отчаянии рухнул на кровать. «Получается, я хочу уйти от Школы, но не могу, – размышлял я, – они настолько прокачали свой эгрегор, что эта слепая сила меня догоняет». Я чувствовал преследование. Самое настоящее. С тем лишь исключением, что преследовал меня не человек, а эгрегор, который не выдыхается и может действовать сколь угодно методично. Раньше такие вещи именовали роком, сейчас – «прикреплением к эгрегору». Как они там говорили? «Случайностей нет, а разум Бога – это мировые течения. Течения».
Тут же мне стали припоминаться их выкладки по поводу демистификации этой тонкой сферы. Они этого не произносили. Но подспудно имели в виду. Бог – это и есть энергия и информация, а с ними – все эгрегоры, которые прежде имели названия в демонологиях народов мира.
«Если же принять за факт, что преследует меня не человек, так как я никому не говорил, что буду здесь и даже сам не знал, где буду, – я старался спокойно рассуждать, – то бежать мне бессмысленно. С большой вероятностью я наткнусь еще на одну „случайность“. И так как эта случайность лежит в поле неизвестного и может быть любой, то лучше уже принять известный контекст».
В том, что Анатолий не агент, я был уверен. Агентура стоит денег. А они уже наладили процесс так, чтобы платили им, а не наоборот. Всего-навсего надо было запрограммировать людей, пришедших на обучение, на трансляцию идей. Таким образом, Анатолий относился к безличной цепочке событий: вор – бетоновоз – клещ – попавшее на ухаб велосипедное колесо – вонючий поддон в руках у мерчендайзера – штраф. Вероятнее всего, он являлся невольным переносчиком «заразы» – неосознанным артикулятором постулатов Школы. Благожелательным человеком, которому не лень выдавить из себя пару слов, чтоб помочь кому-то в этом ответственном проекте под названием «Жизнь».
Однако валяться на кровати – не выход из ситуации. Чувствуя себя картой либо из раковины мидии в игре «Ута-гарута» или же кругляшом в индийском пасьянсе «Ганджифа», иными словами, ощущая вместо собственного «я» усердную перетасовку чего-то малопонятного, я пошел на улицу в поисках недорогой еды.
Понятно, вся реальность полнится эгрегорами и их сатанинскими пентаграммами – логотипами фирм, например. Но в фудкортах они кишат, как вальдшнепы в березовой роще. И я решил податься в захудалый магазин напротив кирпичного забора хосписа. Опаленных слайсов тунца с йогуртовым дрессингом там, конечно, не оказалось, зато был бородинский, шпроты, укроп и чеснок, из них можно было смастерить бутерброд в духе СССР и проглотить таким образом эгрегор Красного Интернационала (если вы думаете, что я шучу, спешу вас разуверить).
Вы, наверное, хотите спросить, действительно ли после инцидента на капище и прокачки у меня стало больше сил? Однозначно, да. Я стал меньше есть и спать. Однако