– Да говорю же, что нет там его, – убеждал её сосед, встряхивая свою мокрую майку. – Мы каждый сантиметр проверили.
– На шифоньере его тоже нет, – добавил я, сообразив, что они это про Вовку. – Я проверил.
Бабка только посмотрела на меня, но ничего не ответила. Судя по всему, соседи были расстроены, что так и не смогли найти Вовку.
– Егорыч взял моцик. Он щас за участковым – туда и обратно, – успокаивали её. – Да найдём мы его.
Вовка нашёл идеальное место, чтобы спрятаться. Когда я отошёл считать к колодцу, он, недолго думая, залез под мостик, который шёл от берега в пруд. Трава, росшая под ним, скрывала всё происходящее внутри. Там он сидел и тихонько упивался своей сообразительностью. Он слышал, как я ходил и звал его. Слышал даже то, что я больше не играю и ухожу домой. Он, как и я тогда, на шифоньере, решил сидеть до последнего. Затем стало тихо. Он устроился поудобнее и, пока я ходил домой, успел даже заснуть. Проснулся он от всплесков. Люди с мостика прыгали в воду. Что происходило, было не понять. Наверху топтали и бубнили, внизу ныряли. Кто-то начал воду в вёдра набирать. Вовка решил переждать, пока всё утихнет, и уже потом тихо вылезти из-под мостика. Игра в прятки ему успела надоесть, а выдавать место он не хотел. Да и обедать давно было пора.
В доме было тихо. Все расселись кто где и ждали Егорыча с участковым. Тут дверь приоткрылась.
– Туки-туки за себя! – выглянул Вовка из-за двери и постучал по косяку.
Сначала наступила минута молчания. Все смотрели на бабку и явно чего-то ждали. Затем бабка встала, глубоко вдохнула, шумно выдохнула и наконец-то обратила внимание на тряпку в своей руке. Она посмотрела сначала на меня, затем на Вовку, как будто выбирая, с кого начать водить.
– Туки-туки, значит, – повторила она Вовкины слова, но как-то уже не в игровой форме, а как будто передразнивала Вовку.
От моментального возмездия спас треск мотоцикла во дворе. Следом за Вовкой в дом вошли дед с участковым.
– Нашли! – обрадовался дед, увидев Вовку.
– Вот ещё! – возразил Вовка. – В жизни меня бы не нашли, если бы сам не вылез.
– Щас я тебя засуну обратно, – бабка перешла к решительным действиям. – Так засуну, что в жизни не вылезешь. Туки-туки, твою мать!
– Так! – остановил её участковый. – Валентина Николаевна, без рукоприкладства.
– А я и не буду руки прикладывать. Тряпку можно приложить? Это не считается? Всю деревню со своими прятками на уши поставили. Пруд чуть вёдрами не вычерпали. Думали, утоп, – трясла она Вовкиной панамкой перед участковым.
В