Психология творчества. Вневременная родословная таланта. Евгений Мансуров. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Евгений Мансуров
Издательство: ""Алисторус""
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2014
isbn: 978-5-4438-0653-2
Скачать книгу
выработке из герцога мудрого благородного правителя… На некоторое время Веймар сделался настоящей столицей всемирного искусства – германскими Афинами» – Н. Холодковский, 1891 г.). Но едва ли возможен «обратный процесс»: философ «от Бога» никогда не станет князем, властителем подданных в ограниченной системе государственного уложения – в системе, ограниченной принципами абсолютизма, теми принципами самодержавной власти, в которые английский король Карл I свято верил до последней минуты своей жизни и, даже стоя на эшафоте (1649 г.), продолжал считать: «Подданный и государь – это совершенно различные понятия». В те дни, когда Российскую империю сотрясал пугачевский бунт (1773 г.), – еще одна попытка революционного переустройства! – Екатерина II беседовала в Петербурге с Дени Дидро и, обращаясь к властителю дум, также подчеркивала различие их положения – «вы трудитесь на бумаге, я тружусь для простых смертных», а называя себя «ученицей Вольтера», предусмотрительно принимала меры, как ограничить влияние его взрывных философских идей. «Если Екатерина и решалась общаться с Дидро как с равным, как с таким же властителем, то царства их не могли послужить точкой столкновения, так как принадлежали к двум разным мирам» (К. Валишевский «Вокруг трона. Екатерина II», Франция, 1894 г.).

      Насчет «двух разных миров» и возможности ограничения «идейного влияния» Екатерина II, конечно, заблуждалась, хотя каждый – и «князь», и «философ» – как будто «остается при своих». Монарх заботится о сохранении «статус-кво» в системе государственного механизма, в системе отлаженной и прочной, – и все же не может миновать «точки столкновения» с властителем дум! Последний, отдавая дань избраннику великих деяний, стоящему на иерархической лестнице намного выше его, всегда будет помнить, что сам-то он был и остается создателем великих произведений искусств, отражающих неуловимый дух времени.

      «Вполне понятно, что у Лоренцо Великолепного, этого великодушного государя, Микеланджело научился всему, кроме ремесла царедворца, – отмечает А. Стендаль в своей капитальной книге «История живописи в Италии» (Франция, 1818 г.). – Напротив, весьма вероятно, что, видя обращение с собой как с равным со стороны лучших людей эпохи, он рано утвердился в той римской гордости, которая не склонит головы ни перед какой низостью и которую он обессмертил тем, что сумел придать столь поразительную экспрессию «Пророкам» Сикстинской капеллы (Рим, 1536–1541 гг.)».

      Уже этим «вхождением в вечность» художник-творец доказывает неслучайность своего рождения. Уже этой способностью «придать поразительную экспрессию» он становится если не выше, то значительнее властителя «всех природных богатств и иже с ними подданных». Незримая, но осязаемая власть! Ибо только гений да безумец может, не сдерживая гнева, ответить своему недоброжелателю: «Князь! Тем, чем вы являетесь, вы обязаны случаю и происхождением; тем, чем я являюсь, я обязан самому себе. Князей есть и будет тысячи, Бетховен – один!»

      Мятежность «аристокрации