Когда все вернулись в автобус, мы продолжили путь. Я промочила горло водой и стала рассказывать дальше. В какой-то момент в моем выступлении наступила пауза, и в этой тишине, мы услышали вопрос:
– Папа, а когда тетя замолчит?
Раздался негромкий смех пассажиров автобуса, в том числе и мой, и голос Шандора:
– Тише, Солнышко, мы скоро приедем.
Это был знак. Пора вынимать брошюры. Я встала и, дотянувшись до верхней полки, взяла книжки. Дошла до третьего ряда и протянула Шандору. Его младший ребенок сидел на отдельном сидении, так как нашлось свободное место около отца. Остальные дочери сидели слева от него на другой стороне.
– Пусть отвлечется, – сказала я.
– Прости, она обещала быть смирной, – улыбаясь, извинялся Слобода.
– Она? – невольно вырвалось у меня.
Я посмотрела на ребенка. Ее волосы были короткие и кудрявые, одета в салатовую футболку и серые шорты, и видимо из-за этой нейтральной цветовой гаммы, я не уличила в этой малышке девочку. Она взяла у отца книжку и с любопытством бросилась ее изучать. Сейчас мне показалось, я отчетливо увидела в ее лице девичьи черты. Этот милый вздернутый носик мог принадлежать только девочке.
– Да, это Анфиса.
Несколько секунд я смотрела в его глаза, пытаясь прочитать его мысли, а потом обратилась к остальным туристам, спросив, кому нужны книжки. Еще одна дочь Шандора, вероятно средняя, откликнулась на мой клич и протянула руку. Я улыбнулась и подала ей брошюру. Невольно бросила взгляд на его старшую дочь, которая следила за мной с серьезным выражением на лице – от которого мне стало немного не по себе. Словно она знала, кто я такая и зачем они с отцом здесь. Я поспешила в конец салона, раздавая книжки другим туристам, и постаралась отогнать от себя дурные мысли.
Вернувшись на место, я хотела продолжить экскурсию, но мы доехали до смотровой площадки, и пришло время выйти из автобуса. Но прежде я попросила выслушать историю о памятнике, который возвышался на другой стороне дороги.
Это монумент «Морякам революции». Он на 60 метров возвышается над уровнем моря и хорошо просматривается со всех сторон. На высоком постаменте приклонив колено высечен из гранита матрос, который прижимает к своему сердцу бескозырку, а его взгляд устремлен в бескрайнее море. О чем он символизирует? В период Гражданской войны русские были вынуждены подписать невыгодный для себя Брест-Литовский мирный договор, в условиях которого с трудом созданный флот должен был отойти Германии. Но для моряков нет большего позора, чем сдаться без боя, и в июне 1918 года флот загнали сюда, в Новороссийск, и здесь 18 июня произошло затопление российской черноморской эскадры. И моряки, стоя на коленях, со слезами на глазах провожали свои суда, прижимая к груди бескозырки.
А через дорогу на невысоком постаменте расположен «Куб-визир», символизирующий тонущий корабль.