Каким образом в Мишне, которой около 2000 лет, было написано то, что ученые открыли только в конце ХХ в. с помощью изощренной новейшей техники?! Следует подчеркнуть, что и сегодня, в начале XXI в., ученые не могут точно определить момент зарождения жизни. И даже профессор Лигер ориентировочно считает, что человеческое в эмбрионе проявляется «примерно с 40-го дня»[6]!
Существуют два законодательных вердикта, определяющих время наступления этого момента, в том числе, когда эмбрион нуждается в защите: израильский вариант, согласно которому этот момент наступает, когда эмбрион «закрепился», в материнском организме, и немецкий, при котором эмбрион должен быть защищен с момента зачатия.
Религия, со своей стороны, утверждает, что это происходит в первые мгновения деления клеток, в то время как научные представления, основанные, якобы на отсутствии или низком пороге болевой чувствительности в начальной стадии эмбрионального развития, не позволяют говорить о статусе личности этого прообраза человеческого существа.
Итак, в попытке защитить нашу жизнь со всеми ее атрибутами чувств и эмоций еще в зародыше, мы сталкиваемся с двумя недоказанными принципами. Какая из этих точек зрения может быть оправдана? Религиозное представление невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Научное обоснование, базирующееся на отсутствии нервной системы и, как следствие, человеческого сознания у раннего эмбриона совсем неоднозначно, поскольку нетрудно представить себе обратное, даже при отсутствии любых эмпирических доказательств.
Консервативные и религиозные слои общества с самого начала решительно отвергали любые исследования на стволовых клетках и эмбрионах, так как исходный материал поступал в распоряжение ученых в результате абортов. С другой стороны, многие сожалели о потере последних надежд на разработку новых методов терапии с применением стволовых клеток. Таким образом, поле для дискуссий не уменьшается, ибо неясностей и сожалений по поводу нереализованных желаний все равно много.
Американский компромисс
Наводить порядок надо тогда, когда нет еще смуты.
«Государственные деньги должны использоваться только для исследований на существующих клеточных материалах. Я принял решение, и мы с большой ответственностью