Рему становилось все более неловко под пристальными взглядами полдюжины его соклановцев, молчание затягивалось, но Авель наконец высмотрел того, кого искал, и, удовлетворенно кивнув, заговорил:
– Дружище, вчера тебе исполнилось шестнадцать! Самый лучший возраст, чтобы совершать глупости и веселиться по полной. Но мы знаем, что ты у нас немного скромняга…
– Я не скромняга, – не удержался и огрызнулся Рем.
– Да-да, я немного не так выразился. Итак, продолжим. На чем я там остановился? Ах да! – Авель комично прочистил горло и продолжил с невозмутимым видом свою пламенную поздравительную речь: – Но мы знаем, что ты у нас немного зануда, и поэтому не стали устраивать торжество, а решили ограничиться лишь скромным подарком от всех нас.
Кто-то в толпе ребят хихикнул, кто-то заулыбался забавной речи Авеля. Из-за спины эльфа вышел паренек тринадцати лет – новичок Тихон, самый младший в их рядах – и протянул Рему какой-то длинный сверток коричневой бумаги. Подарок был заботливо перевязан бечевкой в виде бантика, и от такой милоты у Рема даже задергался глаз.
– Это тебе подарок от нас, – гордо сказал Авель и выпятил грудь вперед. – Купили на деньги, заработанные на заданиях.
– Не стоило, ребят, вы чего, – застеснялся Рем, но потом любопытство взяло верх, и он спросил: – А что это?
– Ну ты открой и посмотри сам!
Рем немного помедлил, справляясь с внезапно накрывшей его стеснительностью, и начал разрывать бумажную упаковку, в которую был завернут его подарок. Сначала из-пол бумаги показалось что-то черное и кожаное, и Рем не сразу понял, что это, но, когда сорвал упаковку до конца, раскрыл рот в немом удивлении и восторге.
Он держал в руках самые качественные ножны для меча, которые только видел в своей жизни. Ремешки из плотной черной кожи украшали металлические заклепки и застежки разных размеров, которые приятно холодили кожу ладоней. От ножен исходил терпкий запах кожи, металла и еще чего-то горьковатого. На самом конце аккуратного гладкого футляра блестел металлический острый наконечник, от него исходило едва заметное тепло, будто он какое-то время лежал под солнцем. Ножны крепились на пояс, и Рем поспешил примерить их. Сняв свои старые, уже порядком потрепанные ножны, он обернул самый широкий ремень вокруг пояса и закрепил его застежкой. Вложить свой меч в обновку было невероятно приятно, и это волнующее чувство растеклось по всему телу мягкой теплой волной. А когда послышался звук, с которым острое лезвие его меча заскользило по шершавой поверхности внутри футляра, Рем так и вовсе не сдержал восхищенного вдоха.
– Ну что, нравится? – Авель выжидающе смотрел на друга. – А то твои старые ножны уже сильно износились, все это видели, и сочли лучшим подарком вот эти.
Авель указал на новые ножны, которые Рем не мог перестать поглаживать кончиками пальцев.
– Спасибо большое, это чуть ли не лучший подарок за всю мою жизнь.
Щеки Рема неожиданно покрылись красными пятнами, и он,