Солнце уже давно ушло за западный лес, небо стало сиреневым, а потом густо – синим, зажглись первые слабые крохотные звездочки, а девушка все сидела на берегу. Прикосновение холодной воды вывело ее из оцепенения, она отодвинулась подальше от реки и начала тереть мокрые глаза вышитым красными нитками подолом длинной белой льняной рубахи. Потом девушка огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила, что уже давно наступила ночь. «Что же я сижу, – спохватилась она, – мать волнуется, отец сердится, надо бежать!». Седна неловко встала – все тело ее затекло от долгого сидения на одном месте. Голова привычно закружилась, и девушке пришлось снова сесть на холодный песок. «Сейчас пойду, только посижу еще немного» – Седна поджала зябнущие ноги и накрыла их подолом рубахи. Грустные мысли снова стали одолевать девушку, и новая порция слез уже была готова пролиться из не высохших окончательно глаз. Так она просидела еще некоторое время, а когда снова встала, то уже не было видно ни реки, ни дороги к селу – все покрывал собой густой мутный серый морок, плотный и вязкий. Клочья тумана, казалось, липли к волосам и одежде девушки, как прилипают нити осенней легкой паутины, натянутой трудолюбивым паучком между травы и ветками кустарника. Седна очень удивилась, но не испугалась. Чего бояться, когда она точно знает, куда надо идти, и в какой стороне село, и в какой река? Она повернулась в нужную сторону, храбро сделала несколько шагов вперед и, взвизгнув, отскочила – ноги ее оказались в воде. Тогда, справедливо решив, что ошиблась, девушка пошла назад и, сделав несколько шагов, снова оказалась у реки. Седна снова и снова пыталась найти выход, но результат был один – под ногами у нее плескалась