− А у неё неплохой наборчик, − сказал Дятлов, покрутив красные кружевные трусики.
Ловитин проигнорировал задор полицейского.
− Это разве не важно? − продолжал Дятлов. – Мужика у неё не было. Зачем ей столько? Не для себя же она наряжалась. И сейчас лежит вся из себя.
Дятлов убрал пистолет в кобуру.
− Как видишь, никого в доме нет, − сказал он, − мансарду проверять бессмысленно, так как она закрыта.
Ловитин взглянул на лестницу: та упиралась в горизонтальную дверь-люк, запертую на навесной замок. Из скважины торчал ключ. Сомнений нет – мансарда заперта изнутри.
Они вышли. Внедорожник мягко тарахтел. Водитель спал за рулём. Судмедэксперт курил, облокотившись на автомобиль, а девушка-криминалистка стояла у калитки с пистолетом в руках. Увидев коллег, она ощерилась. От её искривлённой улыбки повеяло страхом.
− Кажется, я поседела, пока вас ждала, − сказала она. – Всё чисто?
− Видимо, люди всё же ходят сквозь стены, − усмехнулся Дятлов
Криминалистка наигранно засмеялась. Её трясло, и пистолет в руках подрагивал.
− У вас всё нормально? − спросил Ловитин. − Есть ли необходимость в оружие?
− Ой, простите! − оживилась девушка и со второй попытки устроила пистолет в кобуру. − Для меня это впервые. Как только вы ушли, ветки в лесу затрещали. Там кто-то ходил. Я испугалась.
− Подтверждаю, − сказал судмедкэксперт. − Но это, скорее всего, собаки.
Группа посмотрела на заросли. Ветер усилился, и лес закачался, затанцевал под завывания ветра, просачивающегося сквозь плотные ряды корявых веток. «Снова собаки?» − подумал Ловитин.
− Давайте работать, − сказал он, не желая вновь увидеть светящиеся в темноте глаза. − Нужны понятые и про соседей не забудь, − обратился он к Дятлову.
– Ага, – сказал полицейский, развернулся и пошёл к автомобилю.
Обстановка озадачила следователя ещё при первичном, беглом осмотре. Всё заперто изнутри, идеальный порядок. Он не сомневался, что следов найти не удастся. Так и случилось: ни отпечатков, ни крови, за исключением выпачканной кровью простыни под трупом.
Судмедэксперт насчитал в левой части лба девушки три треугольные ссадины с вдавлением черепа.
− Труп несвежий, − сказал судмедэксперт, − не меньше суток, точнее скажу после вскрытия. Кроме ран на лбу, повреждений нет.
Ловитин поднялся по лестнице, отпер замок, откинул дверь вверх и забрался на второй этаж. Мансарду составляли два технических помещения и обжитая комната, втиснутая между ними. В комнате имелось два окна: одно справа, другое слева от входа. Через правое окно проникал свет уличного фонаря. Лучи падали на кресло-качалку и клетчатый красно-зелёный плед, свисающий с подлокотников. Иной мебели не было, лишь два шкафа купе, забитые старой одеждой