Василий Дмитриевич вспыхнул, как маков цвет и на самую малость не заплакал. Чуть-чуть ему до этой слабости оставалось, но сдержался княжич. Проявил характер, превозмог себя и простился с отцом без слез, только пару раз носом шмыгнул и всё. Дмитрий Иванович быстро отвернулся от сына и, поманив рукой, находящегося поблизости Тутшу, широким шагом пошел с ним в хвост, располагающейся на привал колонны. Княжеский дружинник подвел, было, коня, но князь сурово глянул на него, и дружинник сразу же смутившись, отстал, оставив князя с боярином наедине.
– Пойдем, Василий Афанасьевич, поговорим, – кивнул головой в сторону зарослей молодых елок Дмитрий Иванович. – Не досказал я тебе давеча про думу свою. Пойдем-ка, вон туда в лесок.
Они нашли звериную тропку в светло-зеленых зарослях и, прикрывая рукавом глаза от колючих веток, двинулись вглубь елового леска. Скоро тропинка вывела путников на крошечную полянку.
– Ну, вот здесь нас никто не услышит, – остановился посреди полянки князь и затеял негромкий разговор. – Так вот что, про грамотку я тебе в Москве не успел рассказать. Занятную грамотку мне подбросили. Весьма занятную. И написано там было, что противные мне князья решились погубить сына моего Васеньку. По подлому решились опорочить меня перед ханом. Наняли они каких-то тварей, чтобы со свету наследника моего извести и сделать так, чтобы не приехал он в ордынскую столицу, а стало быть, и я царя ослушался. Видишь, чего замыслили подлецы?
– Да как же так можно батюшка князь! – испугано вскрикнул боярин и даже от возмущения закусил свою нижнюю губу. – Да ты что? Как же они могли-то решиться на такое?
– Выходит, что могли, – отводя взор в сторону, кивнул Тутше Дмитрий Иванович и опять про своё заговорил. – Хитростью они решили меня погубить. Решили перед царем опорочить, мол, неслух я. Дескать, нет мне никакой веры и не достоин я, видишь ли, звание князя великого носить. Вот как оно выходит-то, Василий. Вот ведь чего удумали стервецы. Не пошлю я сейчас сына в Орду, так они напоют про меня, что, дескать, у меня к хану доверия вовсе нет. А пошлю вот, так они изведут мальчишку по дороге и скажут хану, что спрятал я Васеньку где-нибудь в Костроме. Опять мне плохо. Всё предусмотрели, злыдни окоянные. Вот как хочешь здесь, так и поступай. На тебя у меня вся надежда, Василий Афанасьевич. Береги