– Не голодна, – не солгала. – Ты, как я посмотрю, тоже.
– Перехотелось, – хмыкнул Ивлев.
Он сидел за столом расслабленный и спокойный. Чувствовал себя хозяином положения. Знал, что я никуда не денусь. И теперь моими чувствами и эмоциями можно играть, как ему хочется. Ивлев всегда был таким. Любил играть людьми, а потом наблюдать, что из его игры в итоге получается. Найдется ли когда-нибудь тот, кто будет точно так же играть им? Я бы с удовольствием стала наблюдателем.
– Тогда со стола можно убирать, – сказала первое, что пришло в голову.
– Думаешь, у тебя получится избежать разговора? – спросили у меня. И посмотрели так, что по спине побежали мурашки. И так темные глаза, казалось, стали еще темнее. И я только сейчас заметила, что в каштановых волосах, у висков появились тонкие седые пряди.
Неужели смерть жены настолько сильно на нем сказалась? В жизни не поверю. Они не так чтобы ладили между собой. Несколько раз его покойная супруга приходила к нему на работу и закатывала такие скандалы, что слышали, наверное, все, кто там работал. После такого Роман… оставался у меня. А я, идиотка, и рада была. Как же, любимый рядом. А то, что причина его близости не в том, что он меня любил, а в другом, плевать.
– Думаешь, тебе все можно? – процедила. – Предупреждаю, либо ты отпускаешь нас, либо…
– Либо я заберу у тебя сына, – перебили меня.
– Не посмеешь! – сразу взвилась я.
Вскочила в места, схватила со стола вилку, сжала в руке. Ударю. Прямо по лицу, чтобы оставить шрамы. Потом сбегу. И пусть кто-нибудь попробует доказать, что это была не самооборона.
– Сядь! – повысив голос, приказал Ивлев. – Нечего устраивать истерики в моем доме. Ты сама решаешь, как будешь себя вести. Если сделаешь все так, как я скажу, ничего не случится.
– Что ты несешь?! – Мне с трудом удавалось контролировать эмоции. Вся выдержка полетела к черту. – Ты угрожаешь забрать у меня сына. Ты никаких прав на это не имеешь!
– Это и мой сын тоже, – все так же холодно заметили мне. – Помимо этого у меня есть деньги. И я легко могу сделать так, что ты больше никогда его не увидишь.
– Мерзавец… – процедила.
Упала обратно на стул, но вилку из руки не выпустила. Изуродую эту тварь и ни капли не пожалею. Сейчас я была в таком состоянии, что меня бы сам черт здесь не удержал.
– Я веду себя так, как ты того заслуживаешь.
Он смотрел на меня с такой злостью, будто… Будто я виновата в том, что лишила его возможности быть рядом с сыном. Ведь прекрасно знала, что ему не нужны дети. Его устраивала его жизнь. И в ней не было места незаконнорожденному.
– Очень интересно услышать твою точку зрения, – сказала, таки отбрасывая от себя вилку. Она, с громким звоном, ударилась об одну из тарелок. Плевать. – Скорее всего, она разительно отличается от моей.
– Скорее всего так и есть, – не стали со мной спорить. – Если ты прекратишь трястись и пытаться убить меня взглядом, мы, думаю, сможем договориться.
– Попробуй