– Скажи: не смог дойти… Пусть простят…
– Все передам… – я накрыл его руку своей.
– Не робкое сердце вложил в тебя Род, – прошептал Яровит. – Ты дойдешь… Есть в тебе великая сила, но она пока спит. Ворогов не страшись… Самый лютый ворог, для каждого Дажьбожьего внука, сие – он сам! Ты сам подстерегаешь себя на каждом шагу. Ты сам для себя и хоробр и трус, и мудрец, и безумец, и злодей, и праведник, и Бог, и Кощей. Пойдешь по стезе Света и Прави, останешься человеком с безсмертной душей. Свернешь на путь тьмы и кривды – превратишься в бездушную тварь. Вот и все… Нет, прости старика, еще одним тебя утружу. Возложи меня на погребальный костер, лишь когда доберешься до земель Дажьбожих внуков. Хочу уйти к пращурам хоть не с родной земли, но хотя бы с той, где живут люди одного языка и обычая.
– Все исполню Яровит, – тихо вымолвил я.
Старый воин улыбнулся, ткнул пальцем мне в грудь:
– Ты… теперь ты – Яровит!.. Носи сие имя… Ты – достоин! Отвори мне кровь… Хочу, дабы братьями крови расстались мы с тобой в сей жизни.
Я достал нож и сделал надрез на своей ладони, после – на руке наставника, и соединил их, мешая нашу кровь. Затем, макнув перст в обе раны, провел им по своим устам, и по устам старого воина. Дрожащим голосом, стал читать древнюю роту кровного братства, которой научил меня когда-то Радогор:
Мы в чаше мешаем горячую кровь,
Из раны твоей и раны моей,
По стали булатной она пусть течет,
И рота чести мешается с ней.
Та женщина с волосом цвета льна,
Из лона которой я вышел на свет,
Зароком пусть будет моим словам,
И пращуров наших священный завет.
Три раза по тридцать сраженных врагов,
Три раза по девять непорченых дев,
С тобой поделю я и сталь оков,
С тобой поделю я и мрак, и свет.
Высокая мудрость старинных слов,
Начертанных рунами в книге Вед…
Пусть будет все это на нас двоих,
И крылья победы, и тяжесть бед.
Превыше богатства, веры и клятв,
Пусть будет все это у нас пополам.
Пока не закончится этот свет,
Пока не закончится этот век.
Век Ночи Богов, век тьмы и мечей,
секир и алчущего огня…
Пусть нас скует воедино цепь,
со звеньями крепче, чем броня.
Та цепь из шума рысьих шагов,
Из света звезд, из взора орла,
из крика рыб, из мудрости слов,
из холода солнца, из пламени льда…
Я читал роту побратимства и видел, что очи наставника стали гаснуть, как будто где-то внутри подули на лучину. Пальцы на моей руке разжались. На устах застыла спокойная улыбка. Великий воин начал свой путь в небесную обитель пращуров, отдав мне свое имя.
– Благодарю… – выдавил я. – Сие – большая