У меня нет сил с ним сражаться. Я просто хочу, чтобы он ушёл. Все мои мысли в комнате с дочкой. Испугалась ли незнакомца? Встревожилась ли? Не выйдет ли снова…
– Мне нужна твоя помощь. – Приподнимаю брови, члену всесильной семейки нужна помощь, и не чья-то, а моя? Я сплю, может? Вытягиваю руку и щипаю её, сильно, до красноты, Артур не выдерживает. – Ты что делаешь?
– Проверяю, не страшный ли это сон.
Закатывает глаза. Проходит на кухню прямо в ботинках, садится на табуретку, вытягивает ноги, места сразу становится катастрофически мало.
– Ты поможешь мне, я помогу тебе. Видишь ли, к старости мой отец стал несколько сентиментален…кто бы мог подумать. Я получу свое состояние только если ты выйдешь за меня замуж и пробудешь в этом браке год.
Так вот к чему дохлые птички, доходит до меня. Бывшие родственники подсуетились, чтобы не лезла. Хоть бы объяснили, что к чему, я же не экстрасенс…
– Я не буду тебе помогать, – качаю головой я. – Мне очень жаль, что ты не станешь богаче, чем есть, но и ты, и вся твоя семья остались в прошлом, я не хочу про вас вспоминать, не то, что соприкасаться. Уходи, пожалуйста.
Артур медленно осматривает мою кухню. Я стараюсь держать себя в руках. В комнате я навела порядок и уют, на кухню у меня уже не хватало ни сил, ни времени. Я не хотела стыдиться своего жилья, но это происходило вне зависимости от моих желаний.
– Посмотри, в каких ты условиях живёшь, – он старается говорить мягко, но я слышу в его голосе брезгливость и вспыхиваю, не в силах контролировать свои эмоции. – Это ужасно, Юль. Здесь не должен расти ребёнок. Я заплачу тебе. Много.
Он достаёт из кармана визитку. На столе валяется дешёвая пластиковая ручка, берет её, в его руках она смотрится нелепо, и пишет на обороте цифру. Она такая внушительная, что я поневоле сглатываю.
– У тебя есть время подумать, – продолжает он. – И я не могу отказаться от наследства раньше оговоренного периода. Поэтому все это время над тобой будет висеть дамоклов меч в виде моих родственников, которых ты так не любишь.
Встаёт. В дверях задерживается, я не выдерживаю и захлопываю. Снова выходит Дианка и с любопытством смотрит куда-то за мою спину.
– Он ушёл, – говорю я. – Больше не вернётся.
Меньше всего на свете я хотела бы спасать Вершинина или кого-то из его близких. Что-то мне подсказывало, что они не обеднеют в любом случае. Но вот Вершинин старший… о чем он думал? Зачем он это сделал? Ненависть всколыхнулась во мне с новой силой.
– Гори в аду, – повторяю раз за разом.
Там ему самое место. Весь вечер разговор не выходит у меня из головы, ничего не клеится и работа стоит на месте, а деньги мне ой как нужны.
– Прости, – говорю Дианке. – Что ты родилась у такой бестолковой мамы, у которой ничего не получается.
Но деньги Дианку не волнуют совершенно. Жаль только, что я понимаю – деньги это залог счастья. Всё херня про рай в шалаше. Этой ночью я так долго обнимала Диану, что нечаянно уснула в её постели. Софа,