– Да, да. Простите, – наклонившись и подняв ручку, тараторила Настасья. Юрий Анатольевич встал с кушетки и вплотную подошел к женщине.
– До встречи, Настасья Викторовна. Вы замечательный специалист, в пятницу ждите меня в это же время.
– До свидания… – прошептала Настасья после того, как дверь захлопнулась и она осталась в кабинете в полном одиночестве. Впервые за свою практику она ощущала себя потерянной, не владеющей ситуацией. Мать Юрия так и не вошла после сеанса. Зато Елена Константиновна, истеричная, эмоциональная, подвержена паническим атакам без стука залетела в кабинет, громко и быстро рассказывая, что произошло с ней на прошлой неделе.
Вечером на небе собрались тучи. Когда Настасья вышла с работы, небо нависало над городом в молчаливой угрозе. Люди спешно покидали свои рабочие места, на улице было оживленно. Смешавшись с потоком толпы, Настасья двинулась в сторону автобусной остановки. Места под навесом не осталось, и она скромно встала неподалеку, ожидая сто четвёртого автобуса. Последние пять лет она не спешила возвращаться в квартиру, от этого часто пропускала автобус, набитый людьми. Комфорт и спокойствие стали важным элементом ее жизни. Внимание Настасьи привлекла молодая женщина, она нежно поглаживала мальчика лет шести по голове, пока тот без умолку рассказывал матери о том, как они в садике лепили из пластилина Чебурашек. Неужели и ее Миша мог бы рассказывать о таких пустяках, стоять рядом, держать за руку. Какой бы она была ему матерью? Четыре года мучений и боли, вот что успел узнать ее сын о жизни.
Автобус подъехал скрепя тормозами, люди ринулись в сторону дверей, пихаясь, не пропуская друг друга. Гром в небе и яркая вспышка над зданиями. Дождь крупными каплями сорвался вниз. Люди, словно от огня еще агрессивнее стали пихать друг друга, их возмущенные голоса срывались на крик. Мужчина в черном строгом костюме подтолкнул Настасью в спину:
– Вы вообще собираетесь ехать? – прорычал он над ухом.
– Успокойтесь, все поместимся. – Ответила Настасья.
– Мама! Мамочка… – где-то за толпой пронесся тревожный детский голос. Настасья оглянулась, но ребенка видно не было. – Мама, я тебя не вижу! – вновь услышала она. Толпа несла ее к дверям, все ближе, отдаляя от источника звука.
– Вы слышите? Там ребенок! – Вытирая холодные капли, стекающие на глаза, Настасья пыталась разглядеть потерявшегося мальчика. Мальчика? Ведь голос до боли знаком Настасье.
– Пропустите, разойдитесь! – распихивая локтями людей, Настасья бежала в противоположную сторону от автобуса.
– Сумасшедшая. – выкрикнул кто-то из толпы. Но Настасье было все равно, что о ней подумают другие. Перед ней, спиной стоял мальчик, волосы русые, в точь как у Миши. «Это он…», пронеслось в голове Настасье. Она схватила мальчика за плечо и силой развернула к себе.
– Что вы творите! –